перед игрой

m

1) мена, обмен

2) шахм. размен

3) торговля; товарообмен

4) спорт разминка ( перед игрой); мяч в игре

1) общ. обмен, товарообмен, мена, торговля

2) спорт. мяч в игре, разминка (перед игрой)

3) проф. свопинг (в системах с разделением времени)

4) шахм. размен

5) выч. разгрузка-загрузка, замена (напр. модулей), перестановка, обмен (напр. информацией)

  Карманник

   1959 – Франция (75 мин)

     Произв. Lux (Аньес Делаэ)

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Жан-Батист Люлли

     Дек. Пьер Шарбонье

     В ролях Мартен Лассаль (Мишель), Марика Грин (Жанна), Пьер Леймари (Жак), Жан Пелегри (комиссар), Кассажи (1-й сообщник), Пьер Эте (2-й сообщник), Долли Скаль (мать Мишеля).

   Мишель, молодой парижский интеллектуал, не имеющий профессии, принимает решение заняться воровством. Он излагает свои похождения в личном дневнике. На ипподроме он крадет деньги из сумки женщины. На выходе из здания его арестовывают. Комиссару не хватает улик, и он отпускает Мишеля. Тот отправляется к матери и, не желая возвращаться в квартиру, передает ей деньги через молодую соседку Жанну. В своем привычном кафе он встречает друга Жака, у которого просит адреса для работы. Комиссар тоже наведывается в это кафе. Мишель излагает ему свою любимую теорию, согласно которой отдельные люди превосходят остальных и должны ставить себя превыше законов. «Это мир наизнанку», – говорит комиссар. «Раз он уже вывернут наизнанку, есть шанс поставить его на место», – отвечает Мишель.

   В вагоне метро Мишель наблюдает за карманником в действии. Он повторяет подсмотренные жесты. В вагоне он совершает 2-ю кражу. Успех так ободряет Мишеля, что он несколько месяцев обкрадывает пассажиров на разных линиях метро. Однажды он вынужден вернуть кошелек пострадавшей. Мишеля находит Жанна: его мать больна. Мишель отправляет к матери Жака. Какой-то человек следит за Мишелем на улице. Мишель становится учеником и соучастником этого человека. Сидя с Мишелем в кафе, человек обучает его своим «приемам». «Он дал их мне без колебаний и с таким изяществом, какого еще не видел свет», – говорит Мишель, тренируя пальцы на гибкость и развивая рефлексы игрой в пинбол. В своей квартире он находит письмо от Жанны: она пишет, что болезнь его матери очень серьезна. Мишель приходит к матери. Она знает, что обречена. «Мы скоро расстанемся», – говорит она, веря, что сын добьется очень многого своим умом. После похорон Жанна помогает Мишелю перевезти вещи в его квартиру.

   Мишель использует свои таланты в банке при помощи сообщника. Сидя в кафе, они делят деньги за игрой в карты. В этот момент сообщник говорит Мишелю, что к их дуэту присоединяется 3-й участник, который появляется безмолвно как тень. Жак берет у Мишеля взаймы книгу о Барриигтоне «Князь карманников». В кафе комиссар приглашает Мишеля наведаться в его кабинет с этой книгой. Мишель принимает вызов и соглашается. Выходя со встречи в комиссариате, он понимает, что ему расставили ловушку, чтобы порыться в его квартире, пока его нет. Мишель крадет часы у прохожего особо сложным «приемом», который он долго отрабатывал дома. На воскресной прогулке с Жаком и Мишелем Жанна говорит Мишелю: «Вы не живете реальной жизнью. Вас не интересует то, чем интересуются другие». Мишель уходит: его внимание привлекли часы прохожего. Возвращается домой, раненный в руку. Жаку, влюбленному в Жанну, он советует дарить ей подарки.

   На вокзале Мишель и 2 сообщника применяют все более смелые «приемы». Их сотрудничество все более успешно. Они доходят до того, что подбрасывают кошелек обратно в карман жертве, предварительно вынув деньги. Жак предупреждает Мишеля, что Жанну вызывал к себе комиссар. Чуть позже на том же вокзале Мишель видит, как арестовывают его сообщников. Комиссар приходит к нему и рассказывает о пожилой даме, подавшей заявление о краже денег, но позже забравшей его обратно. Среди арестованных был ее сын; его отпустили. «Я хотел открыть вам глаза», – говорит комиссар, прежде чем уйти. Мишель рассказывает Жанне об отозванном заявлении. «Как вы могли? – восклицает она. – Нет ничего гнуснее. Или вы не знали об этом?» В завершение разговора она падает в его объятия.

   Мишель идет на вокзал и садится в поезд до Милана. 2 года он живет в Англии, продолжает воровать и транжирить деньги. Вернувшись в Париж, он встречает Жанну: она стала матерью-одиночкой. Жак, отец ребенка, их бросил. Впрочем, она и не хотела выходить за него замуж, поскольку недостаточно сильно его любила. Мишель хочет помочь им. Он находит работу и отдает зарплату Жанне. На ипподроме случайный друг хвастается перед ним выигрышем. Мишель не может устоять перед искушением украсть эти деньги. На него надевают наручники. Жанна навещает Мишеля в тюрьме. Он говорит, что тюрьма ему безразлична, но невыносима сама мысль о том, что он позволил себя поймать. Он думает о самоубийстве, но письмо от Жанны волнует ему кровь. Она снова навещает его. Через решетку он целует ее в лоб, а она целует ему руки. «О, Жанна! Какой странный путь мне пришлось проделать, чтобы прийти к тебе!»

   ►  Эта картина, отдаленно вдохновленная «Преступлением и наказанием», – вершина творчества Брессона, фильм прозрачный и загадочный, очевидный и таинственный, жемчужина французского кино. В отношении не только содержания, но и темы зрителю, похоже, предоставлена полная свобода интерпретации. Для нас воровство в данном случае служит метафорой любой деятельности, совершаемой против общества и вне его рамок, любых сил, которые, не служа обществу, отрицают его. (Карманник вполне мог бы точно так же рассказывать, например, о гомосексуализме или страсти к азартным играм.) У этой деятельности, находящей себе оправдание только в себе самой, очень большой игровой коэффициент. К этому в описании, данном Брессоном, добавляются страсть, виртуозность, преследование, постоянная опасность – источники удовольствия как для тех, кто выбирает такую жизнь, так и для тех, кто наблюдает за ними. Карманник мог бы одолжить свое название фильму Офюльса по произведениям Мопассана. Другая характерная особенность этой деятельности: тот, кто ее осуществляет, действует в абсолютном одиночестве, даже если ему необходимы сообщники. Это одиночество иногда роднит Мишеля с героем вестерна, до головокружения одурманенным странствиями но бескрайним территориям.

   Зрителю также предоставляется полная свобода в трактовке развязки (т. е. всей той части, чье действие происходит после возвращения из Англии, которому Брессон хотел придать некую ирреалистичность или своеобразный аспект вечности, показывая Мишеля в том же костюме, что и до его отъезда). Эту развязку можно рассматривать как завершение психологического маршрута, пройденного Мишелем (завершение, отрицающее все, чем он был раньше). Или же, напротив, как условность, сродни тем, которыми завершаются некоторые непристойные романы, персонажи которых, набедокурив всласть, возвращаются к благопристойной жизни – или притворяются, будто вернулись. В данном случае Мишель изменяется радикально, прежний человек в нем умирает. Что это: обманка или раскрытие его подлинного «я»? В конце концов, это не столь уж важно, поскольку именно тут занавес падает и картина завершается.

   Брессон вновь использует в очищенном виде способ повествования из Дневника сельского священника, Journal d'un curé de campagne: герой читает и пишет (иногда просто читает) дневник, который разделяет действие на небольшие фрагменты, замкнутые на самих себе и составляющие специфический временной ряд, очень далекий от «реального» времени, в котором живет общество и все остальное человечество. Этот ряд также отражает время таким, каким его проживают в полном одиночестве, близком к мистицизму или безумию. Дневник сельского священника был обращен к Богу, дневник Мишеля обращается к зрителю, который вынужден в результате этой крайне хитрой уловки проникнуть во внутренний мир героя и в какой-то степени стать этим героем.

   Роскошная и радостная музыка Лилли не наложена на фильм; она словно сочится из него, как музыка Вивальди сочится из Золотой кареты, Le Carrosse d'or. Фильм Брессона обладает строгостью, ироничностью и красотой, унаследованными от золотого века; он смешивает аскетизм и утонченность, чем полностью противоречит современной чувственности (по крайней мере, той ее разновидности, что доминирует во Франции последние 30 лет).

   N.B. Этот таинственный фильм обязательно должен был породить какую-нибудь тайну. Долгое время ходил слух, будто диалоги к нему написал или значительно переделал Кокто (ранее уже писавший диалоги к Дамам Булонского леса, Les Dames du bois de Boulogne). До сих пор нет никаких доказательств, подтверждающих (или опровергающих) этот слух.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Pierre Gabaston, Pickpocket, Éditions Yellow Now, Crisnée, Belgique, 1990. Это крайне скудное издание содержит 2 коротких интервью Пьера Пелегри и Марики Грин (она пишет: «Брессон ни в коем случае не желает ничего знать о состоянии души актера и никогда не скажет вам, что за фильм он хочет снять. Я помню, какое огромное количество дублей мы тратили на каждую сцену. Он заставляет повторять один и тот же текст, чтобы вытравить из него всю психологию персонажа. Он яростно стремится изгнать, искоренить любые попытки личного актерского подхода, чтобы добиться того, что он называет естественностью»).

  Трибунал Билли Митчелла

   1955 - США (100 мин)

     Произв. United States Production (Милтон Сперлинг), прокат Warner

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Милтон Сперлинг и Эммет Лэвери

     Опер. Сэм Ливитт (Warnercolor, Cinemascope)

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Гэри Kупep (генерал Уильям Митчелл), Чарлз Бикфорд (генерал Джеймс Гатри), Род Стайгер (майор Аллан Галлион), Ралф Беллами (сенатор Фрэнк Рид), Элизабет Монтгомери (Маргарет Лэнсдаун), Фред Кларк (полковник Морленд), Джеймс Дейли (полковник Герберт Уайт), Джек Лорд (Зэкери Лэнсдаун), Питер Грейвз (капитан Эллиот), Герберт Хейз (генерал Джон Дж. Першинг), Даррен Макгэвин (Расс Питерз), Уилл Райт (адмирал Уильям С. Симз), Дейтон Ламмис (генерал Макартур), Иэн Вулф (президент Калвин Кулидж), Карлтон Янг (адъютант Першинга), Фил Арнолд (Фиорелло Ла Гуардиа).

   20-е гг. Генерал Билли Митчелл упорно борется за признание и развитие роли авиации в американской армии. Он даже хочет, чтобы авиация стала отдельным родом войск, наряду с сухопутными войсками и флотом. Он должен продемонстрировать, что самолеты, нагруженные бомбами, способны потопить броненосец. Однако для эксперимента установлены слишком строгие рамки (самолеты летят на слишком большой высоте, бомбы слишком легкие), и в результате он заканчивается неминуемым провалом. Вторично поднявшись в воздух, Митчелл нарушает полученные приказы и за несколько секунд топит корабль. Его понижают в звании до полковника и отправляют в ссылку в Форт-Хьюстон, штат Техас. Там он пишет военным властям огромное количество писем, остающихся без ответа, безуспешно пытается поговорить с генералом Першингом, узнает о гибели многих товарищей и своего друга Зэкери Лэнсдауна из-за изношенной авиатехники и плохой подготовки полетов - и решает нанести массированный удар, созвав журналистов на пресс-конференцию. Он заявляет, что все эти происшествия стали прямым следствием некомпетентности и преступной халатности военного министерства. Он знает, что эти слова подведут его под трибунал. Этого он и добивается, в надежде получить возможность публично отстоять свой взгляд на авиацию в современных войнах.

   Процесс проходит в складском помещении на окраине Вашингтона: высокие армейские чины хотят привлечь к нему как можно меньше внимания. Митчелла защищает армейский адвокат, которому помогает старый друг Митчелла сенатор Рид. Но Рид почти бессилен перед упорством председателя трибунала генерала Гатри, который намеренно ограничивает свою роль тем, чтобы выяснить, говорил ли Митчелл те слова, за которые угодил под суд. Он отказывается выслушивать свидетелей, которые могли бы высказаться в поддержку этих слов, поскольку считает, что неподчинению приказам нет оправдания. Митчелл не сдается, и Риду приходит в голову блестящая идея: вызвать как свидетеля вдову Лэнсдауна, героически погибшего на задании, - уж ее-то не откажутся выслушать. Она говорит, что многие офицеры флота оказывали на нее давление, стремясь добиться молчания. После ее выступления члены трибунала решают выслушать и прочих свидетелей, представленных защитой. Перед трибуналом проходит целый парад компетентных людей - ряд офицеров, адмирал и сенатор, - которые подтверждают обоснованность слов Митчелла. Президент Кулидж обеспокоен ходом процесса, на котором выдвигаются обвинения против всей армии в целом.

   Накануне выступления перед трибуналом Митчелл заболевает малярией. Однако он превозмогает лихорадку, чтобы ответить на вопросы Рида. Затем он сталкивается с новым обвинителем - майором Аланом Галлионом, экспертом-юристом с громкой репутацией, к которому срочно обратилась за помощью армия, почувствовав, что ее сторона проигрывает. Опираясь на письма Митчелла в военное министерство, Галлион пытается выдать его не только за недисциплинированного военного, но и за сумасшедшего. Он вынуждает Митчелла признать - с некоторыми оговорками - авторство письма от 14 декабря 1923 г., где Митчелл утверждает, что в один прекрасный день японцы разбомбят американский флот в Пёрл-Харборе. В конце этого допроса Митчелл теряет терпение и заявляет прямо, что если быть хорошим солдатом означает безвольно подчиняться любым приказам, не задумываясь об их содержании, то он на это не согласен. Трибунал выносит вердикт: Митчелл виновен и освобождается от всякой деятельности в армии на 5 лет. Переодевшись в штатское, он выходит на улицу и на вопрос журналиста: «Что вы теперь думаете об армии?» отвечает: «Армия не обязана мне ничем, а я всем обязан армии».

   ► Сняв дюжину по большей части интимистских фильмов, сосредоточенных на глубоких чувствах и переживаниях, Преминджер впервые берется за «большой» сюжет с историческим, социальным или политическим содержанием. Сказать, что он хорошо справляется. - значит, не сказать ничего: его карьера обретает 2-е дыхание, и, начиная с этого момента, Преминджер занимает достойное место в ряду великих режиссеров, доказавших свою способность к полному обновлению; а имя таким режиссерам - совсем не легион. Один из парадоксов творческого пути Преминджера в том, что, отказавшись от интимизма, он начинает рассказывать более интимные вещи о самом себе - напр., в Исходе, Exodus и Кардинале, The Cardinal. В удивительной судьбе Билли Митчелла режиссера больше всего интересует этот странный разворот к публичности, выход на трибуну, а также преобразования, которые он через прессу и правосудие вызвал внутри демократической и либеральной системы, внезапно обнажив все ее недостатки и защитные механизмы. Таким образом, Билли Митчелл становится парадоксальным героем свободы слова: он с большим трудом заставляет себя говорить и сам себе ставит при этом жесткие рамки. Он ни за что не станет слишком агрессивно нападать на армию и сделает все возможное, чтобы сохранить достоинство этого мира, которому он принадлежит всем своим существом даже после увольнения. Преминджер любил в Митчелле его цельность, упорство, может быть, его детскую искренность и, конечно же, тот факт, что он оказался прав, в отличие от всех остальных (а это самая опасная и самая героическая правота). В лице Гэри Купера Преминджер нашел идеального исполнителя с абсолютно девственной манерой игры, без хитростей и профессиональных уловок (по крайней мере, заметных внешне). Купер играл так, что казалось, будто он делает это впервые; с какой-то даже гениальной нерешительностью во всем, что бы ни делал; на самом деле эта манера игры была прямым следствием серьезных раздумий над ролью.

   Фильм сторонится зрелищности, однако великолепное применение широкоэкранного формата удивляет зрителей с самого начала (Преминджер в 3-й раз использует «Cinemascope», причем каждый раз по-новому). Новый формат придал режиссуре естественную торжественность, спокойную красоту - те же качества, что демонстрировал Купер своей игрой. Широкий формат, где даже воздух как будто свободнее обтекает персонажей, был неразрывно связан с самым глубинным содержанием фильма. И этот фильм, посвященный как нельзя более серьезной теме, приобретал неожиданную легкость. Для Преминджера искусство, правдоподобие не должны давить на составные элементы фильма, но, напротив, должны помогать этим элементам раскрыться и освободиться. Трудно найти менее нравоучительный, громоздкий, замкнутый на себе фильм, чем эта история о том, как солдат Митчелл ненадолго вышел из тени, как его упорно загоняли обратно в тень и как он умер (***) (возможно, это было и к лучшему), так и не увидев, что все его худшие предсказания в точности сбылись.

   ***

   --- Генерал Уильям Лендрам Митчелл (р. 1879), ныне считающийся «отцом» американской авиации, не вернувшись на военную службу, скончался в 1936 г от осложнений после гриппа.

  Правила игры

   1939 – Франция (отреставрированная копия 110 мин)

     Произв. N.E.F.

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар

     Опер. Жан Башле

     Муз. Роже Дезормьер, Моцарт, Монсиньи, Шопен, Сен-Санс, Венсан Скотто, Иоганн Штраусс и др.

     Худ. Эжен Лурье

     В ролях Марсель Далио (маркиз Робер де ла Шене), Нора Грегор (Кристина), Ролан Тутэн (Андре Журье), Жан Ренуар (Октав), Мила Пароли (Женевьева де Марра), Жюльен Каретт (Марсо), Гастон Модо (Шумахер), Полетт Дюбо (Лизетта), Пьер Манье (генерал), Одетт Талазак (Шарлотта де ла Плант), Пьер Нэй (Сент-Обен), Роже Форстер (гомосексуалист), Никола Амато (южноамериканец), Ришар Франкёр (Ла Брюйер), Клер Жерар (мадам Ла Брюйер), Анн Майен (Джеки), Кортеджиани (Бертелен), Эдди Дебрэ (мажордом), Ларив (повар), Лиз Элина (репортерша), Андре Звобада (инженер).

   Летчик Андре Журье, соперник Линдбёрга, совершает триумфальную посадку в Бурже, перелетев Атлантику в одноместном самолете за 23 часа. Его встречает его друг Октав и толпа журналистов; одной, Лиз Элине, он признается в микрофон, что очень огорчен тем, что среди встречающих нет Кристины – девушки, ради которой он предпринял полет. Кристина, с которой Журье познакомился до свадьбы, вышла замуж за маркиза де ла Шене, богатого аристократа еврейского происхождения по материнской линии, живущего на широкую ногу в Париже и коллекционирующего музыкальные автоматы. У маркиза есть любовница Женевьева, с которой маркиз хочет порвать. Но у него слабый характер, поэтому, когда Женевьева говорит, что будет несчастна, он отказывается от своего намерения.

   Журье доведен до такого отчаяния, что не желает больше жить; управляя машиной, где с ним едет Октав, он провоцирует аварию – без последствий. Октав был когда-то дружен с отцом Кристины, знаменитым австрийским дирижером, и теперь хлопочет перед ней за Журье. Он уговаривает Кристину и ее мужа пригласить Журье на выходные в их владения в Солони, куда они отправляются поохотиться с друзьями. В замке собирается весь круг знакомых четы ла Шене. Горничная Кристины Лизетта встречает там своего мужа, лесника Шумахера. Тот хочет, чтобы его жена оставила место и переехала жить к нему. Позднее он застает с поличным браконьера Марсо, но тот немедленно втирается в доверие к маркизу и нанимается к нему слугой. При появлении Журье возникает неловкость. Кристина говорит о теплых дружеских чувствах, которые всегда испытывала к нему.

   Слуги не упускают любую возможность посплетничать об отношениях между хозяевами. Марсо пользуется этим, чтобы флиртовать с Лизеттой; Шумахер ревнует. Утром все отправляются на охоту. Через телескопические очки Кристина видит, как ее муж целует Женевьеву. Она не знает, что это – их прощальный поцелуй. Небольшая часть приглашенных устраивает в замке представление, чтобы развлечь остальных. Марсо пытается скрыться от ревнивого Шумахера; в это время Журье застает Кристину с одним из гостей, Сент-Обеном, а Октав, одевшись в медвежью шкуру, никак не может из нее вылезти. Журье и Сент-Обен приходят ему на помощь. Через несколько мгновений Кристина признается Журье, что избегает его, потому что любит. Она готова немедленно бежать с ним и удивляется, что он хочет соблюсти приличия и поставить в известность ее мужа.

   Кульминацией вечера становится демонстрация новейшего приобретения маркиза: роскошной шарманки. Шумахер застает Марсо на кухне со своей женой и гонится за ним. Маркиз пытается разнять соперников, но застает Кристину с Журье и дерется с летчиком. Кристина делится с Октавом сомнениями: она не знает, действительно ли любит Журье; ее мучает совесть. Драку маркиза с Журье прерывает выстрел: это Шумахер пытается подстрелить из ружья Марсо. Женевьева умоляет Ла Шене уехать с нею. Продолжая преследовать Марсо, Шумахер стреляет снова и снова: гости принимают эту пальбу за часть представления.

   Маркиз выставляет на улицу Шумахера и Марсо. Октав уединяется в оранжерее с Кристиной, которой Лизетта одолжила свою накидку. Между ними происходит обмен признаниями. Октав всегда любил Кристину, но он слишком застенчив и привык, что женщины ему отказывают. Шумахер и Марсо, объединенные общим несчастьем, мирятся и утешают друг друга. Издалека они принимают Кристину за Лизетту. Шумахер готов убить ее и Октава. Октав отправляется в замок за манто для Кристины. Лизетта убеждает его, что с ним Кристина не будет счастлива. Тогда он говорит Журье, что Кристина ждет его в оранжерее, и, отдав ему манто девушки, одалживает также и свой плащ, который Журье накидывает на плечи. Когда Журье выходит на улицу, Шумахер принимает его за Октава и убивает. Узнав о трагедии, Октав и Марсо покидают замок. Выйдя на балкон, маркиз обращается к гостям и говорит, что всему виной прискорбный несчастный случай: Шумахер якобы принял Журье за браконьера. Затем он просит всех вернуться в дом, поскольку на улице холодно.

   ►  Печально известен факт, что фильм провалился в прокате после премьеры и при повторном выпуске на экраны в 1945 г. Из всех картин Ренуара именно эта вытерпела больше всего нападок, зато позднее была осыпана похвалами. Мало того что публика долгое время не любила и не понимала этот фильм: даже в 50-е гг. крупнейшие историки кинематографа, говоря о нем, в лучшем случае добавляли ложку меда в бочку дегтя. Бардеш называет его «странной мешаниной», Садуль – «бессвязным», «неровным произведением», Чарлз Форд говорит о «довольно незаслуженной славе». Когда фильм вновь был выпущен в прокат в 1945 г., некоторые, как Жорж Шарансоль, вновь взяли на вооружение злобный тон своих довоенных отзывов и сожалели о самом факте воскрешения картины: «Фильм Правила игры был снят накануне войны и сегодня был бы забыт окончательно, если бы кому-то не пришла в голову досадная мысль вернуть его к жизни», – пишет Шарансоль, сочетая злопамятность цензора с повторением избитых истин 20 лет спустя, за Правилами игры почти единодушно была признана слава лучшего фильма Ренуара и одного из величайших фильмов французского кино. В промежутке между этими точками киноманы послевоенных лет открывали картину для себя, смотря и пересматривая ее в киноклубах, имевших в то время огромное влияние на умы, – прекрасный пример того, как репутация, родившаяся в кругах любителей кино, побеждает официально признанное мнение «профессионалов» и историков.

   В это время о фильме говорили с любовью, сравнивали его с метеором, упавшим с неба в гущу общего потока современных ему фильмов, с которыми он якобы не имеет никакой связи, ничего общего, никаких точек соприкосновения. Это совершенно ошибочное мнение вызвано предрассудками киноманов первых послевоенных лет и 50-х гг. в отношении французского кино, в котором их познания были крайне скудны. Начиная с 70-х гг. этот кинематограф вновь открывается нам, вновь завоевывает уважение, и мы начинаем замечать, что Правила игры – отнюдь не исключение из общего потока; напротив, эта картина принадлежит к довольно большой линейке фильмов, критикующих общество и представителей самых разных общественных классов. Будь то набор сатирических скетчей или нечто иное, будь в титрах указан Гитри (Жили-были девять холостяков, Ils étaient neuf célibataires), Ив Миранд (Парижское кафе, Café de Paris; За фасадом, Derrière la façade) или Дювивье (Бальная записная книжка, Un Carnet de bal), эти фильмы всегда разбавляют жестокость юмором, интонационно облегчают собственный пессимизм, но при этом совершенно осознанно рассказывают о закате мира. В кратком содержании одного из таких фильмов (Семеро мужчин… одна женщина, Sept hommes… une femme, Миранд, 1936) можно даже обнаружить возможный источник вдохновения для сценария Правил игры: молодая богатая вдова собирает в особняке 7 претендентов на ее руку (художников, праздных аристократов, финансиста, предпринимателя и др.), чтобы выбрать из них своего будущего мужа. Устав от их вранья, жадности и пошлости, она отвергнет всех. Но прежде, чтобы развлечь их, она организует охоту – и в этой части фильм содержит кадры, практически идентичные ренуаровским. Постоянно проводится параллель между миром господ и миром слуг. Увы, это один из самых ленивых и наименее удачных фильмов Миранда, поэтому в творческом отношении его нельзя даже сравнивать с Правилами игры. Но схожесть их фабул многое говорит о принадлежности фильма Ренуара к модному и плодотворному в те годы направлению.

   Как правило, такие фильмы имели большой успех, и публика, вовсе не теряя ориентиров, ценила их размах, интонационные перепады, нигилизм, в большей или меньшей степени приукрашенный шутками. Чем же тогда объяснить полный финансовый провал Ренуара, работающего в рамках этого направления? Некоторые винят во всем внешние факторы – например, фильм опоздал с выходом на экраны, и премьера состоялась перед самой войной. Внутренних причин так много, что мы бы воздержались от перечисления, но некоторые причины помогают лучше определить дух картины. Среди них можно назвать тесную связь с литературной традицией, идущей от Мариво к Бомарше и Мюссе: она должна была бы соблазнить критику, но публику вместо этого отпугнула (одним из первых вариантов названия был Капризы Марианны). Затем, распределение ролей – разностороннее, но очень необычное и временами лишенное гармонии. Несомненно, публику смутила томная, слабовольная меланхолия Норы Грегор, австрийской принцессы, снявшейся в Михаэле, Michael, 1924, Дрейера и ряде немецких и австрийских картин (Правила игры стал для нее 1-м французским фильмом); такую же реакцию вызвала странная и неловкая говорливость самого Ренуара в роли Октава, в которой заметны автобиографические мотивы. Возможно, именно это несоответствие помешало публике восторгаться сочной и намного более классической игрой Каретта или Полетт Дюбо? На стадии подготовки к съемкам состав актеров менялся не раз: на роль Норы Грегор предполагалась Симона Симон; на роль Ренуара – его брат Пьер; на роль Далио – Клод Дофен; на роль Ролана Тутэна ― Габен и на роль Модо – Фернан Леду.

   Еще более крупным недостатком могла показаться серьезность тона, растущая по ходу сюжета и постепенно поглощающая все комические и смехотворные перипетии. Поставив в центр повествования Журье и Октава – несуразных, невинных, уязвимых и искренних героев, столь неуместных среди пропитавшей все общество лжи, которую обличает фильм, – Ренуар одним ударом разрушил цинизм, дистанцию и отстраненность, которые так ценила публика в иронических фресках Миранда. А ведь именно дистанция и цинизм для зрителя тех лет составляли неотъемлемую часть удовольствия от фильма. Лишившись этой дистанции, не замечая искусного построения сюжета и постоянных отсылок к литературной традиции, публика чувствовала еще большее отторжение от фильма в те моменты, когда он напоминал интимную исповедь – а именно, когда речь заходила о неспособности некоторых героев (Октав, Журье) найти себе место в играх высшего света.

   Формальные достоинства фильма были достойно оценены лишь после войны. В то время никто не скупился на похвалы виртуозному использованию глубины кадра, длинных планов, сложных и плавных проездов камеры, превращающих театральную декорацию в последовательную смену пространств, через которые, как в маскараде, дефилирует целое общество. Новое поколение киноманов, страстных любителей и начинающих профессионалов пе будет сожалеть о том, что этот водевиль, эта комедия ошибок обернется – и закрепится этом качестве – пронзительной и довольно тревожной трагедией; оно увидит в этом гениальную синтетическую работу художника, использующего па полную мощность все визуальные и литературные возможности кинематографа.

   N.B. Ренуар – типичный пример авторского режиссера: его гений, безусловно, проявляется в отдельных фильмах, но еще заметнее становится в их совокупности и сопоставлении. Он удивляет нас Великой иллюзией, La Grande illusion или Правилами игры, но еще более удивительно, что он снял и то и другое – то есть он затрагивает все слои публики, как будто один писатель написал и «Отверженных», и «Пармскую обитель». История прокатных копий Правил игры свидетельствует о том, как менялась реакция публики. В 1939 г. в прокат выходит 113-мин версия, уже сокращенная до 100 мин. В ответ на реакцию публики из картины вырезают еще около 10 мин – значительно сокращена роль Октава. В 1945 г. в прокат без особого успеха вновь выпущена укороченная версия. В последующие годы в ходу остаются копии продолжительностью 90, 85 и 80 мин. Оригинальный негатив был уничтожен при бомбежке Булони в 1942 г. Переломный момент в переоценке фильма наступает в 1965 г., когда стараниями «Общества великих классических фильмов» (Société des Grands Films Classiques) на экраны выходит наиболее полная версия длиной 3000 метров (110 мин), восстановленная в 1958―1959 г. Жаном Габори, Жаком Марешалем и Жаком Дюраном на основе довольно длинной копии, найденной в 1946 г., и большого запаса сохранившихся дублей и вырезанных сцен. Реставраторы прислушивались к советам самого Ренуара, и в новой версии фильм – наконец-то – встретил успех.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка версии, выпущенной «Обществом классических фильмов» (336 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 52 (1965). Указано количество кадров в каждом плане, но не указана их продолжительность. Предисловие Филиппа Эно рассказывает, в частности, о процессе создания фильма (Ренуар постоянно импровизирует, диалоги пишутся прямо перед съемками и т. д.). Франсис Вануа посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Nathan, 1989). Также среди многочисленных статей и интервью Ренуара, см. «Жан Ренуар» Андре Базе на (André Basin, Jean Renoir, Champ Libre, 1971) со статьей Франсуа Трюффо о фильме; «Жан Ренуар, двойная ошибка» Клода Готора (Claude Gauteur, Jean Renoir, la double méprise, Les Éditeurs Français Réunis, 1980); статью Клода Бейли «Жан Ренуар» в томе IX «Антологии кино» (Anthologie du cinéma, 1983); «Жан Ренуар» Сел и и Бертен (Célia Benin, Jean Renoir, Librairie Académique Perrin, 1986).

  Человек с Нигера

   1939 - Франция (102 мин)

     Произв. SPFLH

     Реж. ЖАК ДЕ БАРОНСЕЛЛИ

     Сцен. Альбер Дьёдонне, Андре Легран, Жозеф Кессель по книгам Жана Пайара «Черная поездка» (Periple noir) и «Гана, потерянный город» (Ghana ville perdue)

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Анри Томази

     В ролях Арри Бор (военврач Бурде), Виктор Франсен (майор Бреваль), Анни Дюко (Даниэль Мурье), Жак Дюмениль (лейтенант Паран), Бланш Денеж (сестра Теонеста), Жорж Молуа (Франсуа Мурье), Хабиб Бенлиа (Киани), Рене Терийяк (инженер).

   Французский Судан. 3 друга-военных выше всего на свете ценят колониальную жизнь: военврач Бурде, создатель исследовательского центра по лечению проказы; майор Бреваль, уже легендарная фигура, мечтающий мелиорировать Судан, выстроив систему плотин, дамб, шлюзов и каналов на реке Нигер; наконец, лейтенант Паран, «дофин» троицы. В Судан приезжают историк, бывший министр, и его дочь Даниэль. Посетив лепрозорий Бурде и соседнюю деревню, где свободно живут многие больные проказой, министр направляется к месту, выбранному Бревалем для строительства первой плотины. Паран влюбляется в Даниэль. Но та гораздо больше заинтересована Бревалем и его грандиозными планами; за это она просит прощения у лейтенанта. Перед отъездом министр обещает майору замолвить за него словечко в Париже. Во время пожара в деревне Бреваль спасает нескольких местных жителей, и среди них - одного больного проказой. Друзья собираются вместе в Париже, у Даниэль, чья свадьба с Бревалем уже не за горами. Создана Служба мелиорации Нигера. Вот-вот начнутся масштабные работы. Но Бурде настаивает на медосмотре майора. Он приходит в его квартиру и берет анализы, которые подтверждают его опасения. Он сообщает другу ужасную новость: у него проказа. Несмотря на уверения Бурде, который верит в успех лечения, Бреваль предпочитает исчезнуть, заставив друга поклясться, что тот ничего не скажет Даниэль. Проходят годы; Паран получает назначение в Сенлисе и женится на Даниэль. В Судане продолжается работа над плотиной. В строительстве участвует Бурде; он служит посредником между Бревалем, тайно живущим неподалеку и скрывающим лицо под вуалью, и инженерами, работающими на стройке. Бурде продолжает лечить друга. В Сенлисе супруги Параны скучают по колониальной жизни и решают навестить Бурде. Приехав в Судан, Даниэль находит Бреваля. «Я вас оплакивала как мертвеца», - говорит она ему. «Я и есть мертвец», - отвечает он и отказывается протянуть ей руку. Вскоре Бурде объявляет Бревалю, что тот здоров. Теперь Даниэль предстоит выбрать того, с кем она разделит жизнь. Местные племена поднимают бунт против строительства плотины. Бреваль обращается к туземцам с речью, пытаясь донести до них необходимость этой работы, но его убивают. Бурде произносит речь на его похоронах.

   ► Оригинальный образец колониального направления во французском кино 30-х гг. Фильм посвящен гражданскому долгу, который выполняют ради блага местного населения 2 офицера: один - военврач, другой - инженер и провидец. Тут нет ни сражений, ни марширующих легионеров, ни прямой милитаристской пропаганды. Но одной просветительской эпопеи не хватает, чтобы питать драматургическое развитие фильма, и сюжет на полпути сбивается с рельсов и преображается в бредовую мелодраму, построенную на использовании одной из традиционных шоковых ситуаций этого жанра: неизлечимой болезни (или болезни, которая кажется неизлечимой). Трагическая развязка представляет собою единственный сюжетный поворот, так или иначе связанный с политикой и военной тематикой. Она не столько служит подлинным завершением фильма, сколько выдает растерянность авторов перед созданной ими запутанной ситуацией (логическое развитие которой привело бы к разводу «благородной» героини Лини Дюко). Если вывести за скобки эти структурные колебания, фильм ценен прежде всего персонажем и игрой Арри Бора. Этот человек - одиночка, которому пациенты и друзья заменяют семью, - олицетворяет тему мужской дружбы, очень важную для колониального фильма. Часто эта дружба становится сублимированной (и более трогательной для публики) формой сословного духа. Игра Арри Бора придает теме мощный лиризм, сильную и красочную эмоциональность, свойственную этому великому актеру. В сцене, когда он должен объявить Виктору Франсену, что у того проказа, зрителю больше хочется пожалеть его, чем больного.

  Гостья на свадьбе

   1952 – США (91 мин)

     Произв. COL (Стэнли Креймер)

     Реж. ФРЕД ЗИННЕМАНН

     Сцен. Эдна и Эдуард Энхолт по одноименным роману и пьесе Карсон Маккаллерз

     Опер. Хэл Мор

     Муз. Алекс Норт

     В ролях Этель Уотерз (Беренис Сэйди Браун), Джули Хэррис (Фрэнки Эддамз), Брэндон де Уайлд (Джон Генри), Артур Франц (Джарвис), Нэнси Гейтс (Дженис), Уильям Хэнсен (мистер Эддамз), Джеймс Эдвардз (Голубушка Кэмден Браун).

   Штат Джорджия. Фрэнки Эддамз, 12-летняя дочь часовщика, работающего в городе, коротко стриженная и одетая под мальчика в джинсы и рубашку, проводит дни на кухне отцовского дома со старой темнокожей горничной Беренис и 6-летним Джоном Генри, живущим в доме напротив. Ее мать умерла. Ее брат, солдат, готовится к свадьбе. Познакомившись с его невестой Дженис, приехавшей погостить, Фрэнки глубоко потрясена – и почти травмирована – счастьем этой юной пары. Фрэнки кажется, что все кругом ее отвергают, особенно когда ее не берут в клуб юных девушек из окрестных домов. Она горько сетует на себя и других. Ее грусть иногда перерастает в истерику.

   Фрэнки кажется, что новобрачные – единственные, кто не против с ней общаться, и потому она решает поехать с ними в свадебное путешествие. Беренис напрасно пытается отговорить ее. Перед самым концом церемонии она садится в машину новобрачных. Дженис пытается решить дело уговорами, но отец грубо вытаскивает Фрэнки из машины. В тот же вечер она набивает на машинке прощальное письмо, берет чемодан и ночью отправляется на вокзал. В кафе она знакомится с молодым солдатом, и тот пытается силой ее поцеловать. Этого достаточно, чтобы она отказалась от побега. Она возвращается домой и узнает, что Джон Генри тяжело болен. Он умирает.

   Проходит время, кухня и весь дом пустеют. Эддамзы переезжают. Им больше не нужны услуги Беренис, и Фрэнки прощается с ней.

   ► Подробная экранизация пьесы, написанной Карсон Маккаллерз по собственному роману, причем сценаристы добавили к этой пьесе ряд элементов, взятых непосредственно из романа. 3 главных актера (Этель Уотерз, Джули Хэррис, Брэндон де Уайлд) играют те же роли, что принесли им триумфальный успех на Бродвее. (Перед своим экранным дебютом в этой картине Брэндон де Уайлд, мальчик 1942 г.р., успел сыграть эту роль 500 раз и стал 1-м ребенком, получившим премию Доналдсона.) Зиннеманн умело и бережно сохраняет театральность пьесы, поднятую на новый уровень отчаянно смелой игрой Джули Хэррис (также дебютирующей в кино): 27-летняя женщина реалистично и убедительно играет роль 12-летней девчонки. Однако эта реалистичность и убедительность могли гармонично раскрыться лишь в рамках четко заявленной театральной условности.

   Фильм представляет собою длинный и болезненный монолог об одиночестве и отвращении к себе. «Я» рассказчика, несомненно, принадлежит Карсон Маккаллерз. Этот невротический портрет подростка выходит за рамки простого описания определенного периода в жизни и претендует на глобальный образ человеческого бытия, рассмотренного в самом трогательном свете: одиночество, страдание, неудовлетворенность. Тема пьесы и фильма близка вселенной Теннесси Уильямза; собственно, пьеса является своеобразным женским ответом ему, менее вычурным и более интимным.

  Продюсеры

   1967 – США (98 мин)

     Произв. Embassy (Сидни Глэзиер)

     Реж. МЕЛ БРУКС

     Сцен. Мел Брукс

     Опер. Джо Коффи (цв.)

     Муз. Джон Моррис

     В ролях Зиро Мостел (Макс Бялысток), Джин Уайлдер (Лео Блум), Кеннет Марс (Франц Либкинд), Дик Шон (Л.С.Д.), Эстель Уинвуд (старушка), Рене Тейлор (Ева Браун), Ли Мередит (Улла).

   Продюсер Макс Бялысток, бывший король Бродвея, теперь живет за счет своего обаяния, постоянно обирая пожилых дам, выписывающих ему чеки якобы на постановку спектакля. Однажды его бухгалтер Лео Блум, человек закомплексованный и подверженный истерическим припадкам, осознает, что на провале пьесы можно заработать гораздо больше, чем на успехе. Главное – потратить на спектакль как можно меньшую часть собранных денег. Затем, после 1-го и последнего катастрофического представления, продюсеру ничего не останется, кроме как оставить уцелевшие деньги себе. И не придется никому выплачивать доли от прибыли, поскольку ее не будет. Бялысток и Блум объединяют усилия для постановки самого громкого провала в истории. Они прочитывают множество пьес и выбирают из них самую дебильную – «Весна для Гитлера», мюзикл в честь фюрера. Они находят автора пьесы Франца Либкинда, клинического сумасшедшего, ностальгирующего по нацизму. Они подписывают с ним контракт, обещая показать на сцене настоящего Гитлера, того Гитлера, которого он любит, Гитлера «с песней в сердце». Затем Макс совершает обход своих любимых 80-летних поклонниц и собирает немалую кучу денег. В общей сложности он продает паев на 25 000 % долей спектакля. Он нанимает самого бездарного режиссера, которого гораздо больше интересуют собственные наряды, чем работа. Режиссер объявляет, что ему кажется занимательной историческая ценность пьесы, но хочет изменить финал (поражение рейха), который не подходит для мюзикла. Наконец, начинаются прослушивания многочисленных кандидатов на роль Гитлера. Макс выбирает Лоренцо Сен-Дюбуа (Л.С.Д.), актера, попавшего на пробы по ошибке и исполняющего психоделические куплеты. На премьере поначалу все идет как нельзя лучше, по крайней мере в 1-м акте: публика в ужасе устраивает пьесе ледяной прием. Однако с появлением на сцене Л.С.Д. зрители приходят к выводу, что перед ними пародия, и начинают хохотать во все горло. Спектакль пользуется бешеным успехом и застревает в репертуаре на долгие годы. Бялысток и Блум подавлены. Автор пьесы возмущен игрой Л.С.Д., который позорит его идола, и хочет убить продюсеров. Потом к нему возвращается благоразумие, и он вместе с Бялыстоком и Блумом всего лишь взрывает здание театра. Втроем, израненные, они предстают перед судом. В тюрьме они репетируют новый мюзикл, и Бялысток принимается продавать паи.

   ►  1-й режиссерский опыт Мела Брукса оказался мастерской работой и задал уровень, который Бруксу так и не удалось повторить. В своей дебютной картине, полностью лишенной вымученного пародийного юмора, который на долгие годы станет единственным источником его вдохновения, Мел Брукс силой своего страстного дурного вкуса оживляет на экране целую галерею шутовских и чудовищных персонажей с огромной комической выразительностью. Необыкновенны работы Кеннета Марса в роли ностальгирующего нациста и Дика Шона в роли психоделического Гитлера. Вдобавок непостоянство публики и непредсказуемая случайность успеха становятся главными пружинами этого масштабного и злорадного фарса. Они придают ему своеобразный и очень забавный реалистический подтекст.

 Свободу нам!

   1931 - Франция (82 мин)

     Произв. Societe des Films Sonores Tobis

     Реж. РЕНЕ КЛЕР

     Сцен. Рене Клер

     Опер. Жорж Периналь, Жорж Роле

     Муз. Жорж Орик

     В ролях Реймон Корди (Луи), Анри Маршан (Эмиль), Поль Олливье (дядюшка), Ролла Франс (Жанна), Жермен Оссей (Мод), Андре Мишо (бригадир), Леон Лорен (пожилой господин).

   Друзья Эмиль и Луи пытаются совершить побег из тюрьмы. Удается бежать только Луи. Чтобы выжить, он совершает несколько мелких краж, затем делает состояние на продаже пластинок и вскоре покупает свой 1-й завод. Работа на конвейере, которую он навязывает рабочим, точь-в-точь напоминает ту, что он выполнял в тюрьме. Эмиль, став после освобождения клошаром, вновь арестован за бродяжничество. Решив покончить с собой, он привязывает веревку к прутьям камеры, но прутья не выдерживают веса его тела. Так он получает возможность бежать. Он любуется девушкой за окном и слушает ее пение, не зная, что на самом деле голос идет из фонографа. Повздорив с мстительным мясником, который всюду его преследует, Эмиль растворяется среди людей, пытающихся найти работу на заводе Луи, и, сам того не желая, тоже устраивается на завод. В хозяине завода он узнает своего былого товарища, но тот вспоминает о нем не без труда. Наконец, оба друг друга узнают и хором запевают свою любимую песню: «Свободу нам!».

   Луи прогоняет постоянную любовницу, и та уходит к какому-то фату; тем временем Эмиль ухаживает за секретаршей завода - той девушкой, которой любовался из окна тюрьмы. Поскольку она - племянница бухгалтера, Луи хлопочет перед ним за Эмиля, но тот вскоре понимает, что девушка любит другого. Банда мошенников показывает Луи его тюремную фотографию. Они таким образом надеются его шантажировать, желая поделить его состояние. Луи запирает их в сейфовом отделении. Затем набивает чемодан деньгами и готовится к бегству. Эмиль, сам того не ведая, выпускает бандитов. Один бандит хватает чемодан, но, убегая от полиции, бросает его на крыше. Мошенники пойманы. Луи знает, что они заговорят. Он открывает новый, полностью механизированный завод и дарит его рабочим. Теперь рабочие будут присматривать за работой машин в перерывах между игрой в карты, рыбалкой и танцами. Пока представители властей спорят, откуда взялись парящие в небе банкноты, которые ветер унес из раскрытого чемодана, лежащего на крыше, Луи и Эмиль в бродяжнических лохмотьях с песнями уходят навстречу свободе.

   ► Это, несомненно, самый перехваленный фильм во всем французском кино 30-х гг. Смесь сухой и вымученной слащавости, неправдоподобия, застенчивого бурлеска, неуверенной сатиры, вялой интриги, омерзительно убогой и фальшивой работы с актерами (все это не проявлялось столь отчетливо в немых картинах Рене Клера - лучшей части его творчества) сегодня кажется невыносимой. Небольшой эпизод работы на конвейере попался на глаза Чаплину и вдохновил его на создание Новых времен, Modern Times, тем самым заслужив себе место в истории. Чаплина обвиняли в плагиате, но Рене Клер отказался поддержать иск, который фирма «Tobis» надеялась выставить «United Artists». Клер доказал тем самым свое благородство, однако он прекрасно понимал и то, скольким его собственный фильм на уровне намерений обязан Чаплину. Достоин ли фильм Свободу нам! благодарности потомков за эти несколько минут славы? Очень спорный вопрос; и мы говорим здесь об этой картине лишь для того, чтобы по контрасту выделить все живое, оригинальное и сильное, что создал французский комедийный кинематограф тех лет, будь то картины Пьера Коломбье или Ива Миранда, Паньоля или Гитри, Карне или Ренуара.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 86. Текст содержит несколько сцен, не вошедших в копии, выпущенные в повторный прокат в 1950 г.

  Ангелы греха

   1943 - Франция (73 мин)

     Произв. Synops

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон, Р.П. Реймон, Леопольд Брукберже, Жан Жироду

     Опер. Филипп Агостини

     Муз. Жан-Жак Грюненвальд

     В ролях Рене Фор (Анна-Мария), Жани Ольт (Тереза), Луи Сенье (начальник тюрьмы), Луиза Сильви (настоятельница), Мила Парели (Мадлен), Мари-Элен Дасте (мать Сен-Жан), Жорж Колен (начальник полиции), Пола Деэлли (мать Доминик), Сильвия Монфор (Аньес), Иоланда Лаффон (мать Анны-Марии).

   Главная задача доминиканок из конгрегации Бетани, учрежденной в 1867 г. отцом Латастом, - принимать в свои ряды отъявленных грешниц и женщин, осужденных мирским правосудием и отбывших наказание. Почти одновременно в монастырь приходят Мадлен, которую мать-настоятельница встретила на автомобиле у ворот тюрьмы и спасла от тех, кто ждал ее на свободе, и Анна-Мария, девушка из высших слоев общества, чувствующая в себе призвание к монашеской жизни и к помощи сестрам по вере. Послушничество Мадлен и Анны-Марии продлится год: в этот испытательный период они могут уйти или быть изгнаны в любой момент. Анна-Мария часто приходит в тюрьму, где ее внимание привлекает буйная молодая заключенная Тереза, которая без устали горланит в карцере, утверждает, будто осуждена несправедливо, и думает только о мести. Она уже вот-вот выйдет на свободу. В день освобождения Анна-Мария ждет ее и умоляет пойти с ней. Тереза называет ее сумасшедшей и уходит. Тереза покупает револьвер и стреляет в упор в человека, которому хотела отомстить. Затем приходит в монастырь и просит там убежища. «Какое счастье!» - восклицает Анна-Мария, считая, будто как-то повлияла на это решение. Терезе вскоре надоедает ее усердие.

   Узнав от Терезы, что сестры ею недовольны, Анна-Мария, по монастырскому обычаю, просит у сестер «наставления». Она встает на колени по очереди перед каждой кельей и ждет, пока сестры не выскажут о ней своего мнения. Все единодушно говорят о ее чрезмерном самолюбии и упрямстве. Позднее, согласно другому монастырскому обычаю, она «обличает» сестер, т. е. обвиняет их прилюдно, при этом лицемерно поглаживая кошку матери Сен-Жан, чтобы лучше выглядеть в глазах настоятельницы. Как бы ни был ничтожен скандал, спровоцированный ею в сообществе, на нее все равно налагают епитимью, выполнять которую она отказывается. Тогда ее изгоняют.

   Мать-настоятельница, всегда поддерживавшая Анну-Марию из уважения к ее характеру, видит ее отчаяние и просит относиться к изгнанию как к жертве, а не как к наказанию. Каждую ночь Анна-Мария, живущая в соседнем амбаре, приходит в монастырский сад помолиться у могилы отца Латаста. Однажды утром монашенки находят ее без сознания и относят в лазарет. Анна-Мария на пороге смерти, но не чувствует ее приближения, поскольку уверена, что Бог не позволит ей уйти, не дав ей хотя бы частично выполнить миссию. На встрече с Терезой Анна-Мария понимает трагичность ее судьбы и просит прощения за свою наивность и бестактность. Однако Тереза ничего не желает слышать. Она убегает в сад; Анна-Мария бросается вслед, пытаясь ее догнать, падает и уже не может подняться. Ее относят в келью. Там она бьется в агонии, не в силах произнести слова монастырского обета. Пока она умирает, Тереза произносит за нее священные слова, после чего сдается полицейским, которых расследование привело в монастырь.

   ► 1-й полнометражный фильм Робера Брессона. Режиссер еще не успел превратиться в теоретика; он инстинктивно чувствует, что его творческому порыву необходим для реализации крепкий, богатый и горящий внутренним пламенем материал. Его предоставят Брессону Жироду, Кокто и Бернанос. В данном случае чистый, прозрачный, но при этом богатый оттенками язык автора «Ундины» («Ангелы греха» - одно из его последних произведений), равно как и сюжет, изложенный тонко, но мощно, позволяет режиссеру добиться визуального аскетизма. Аскетизм, связанный здесь преимущественно с освещением, вполне логично применяется к богатому материалу; иначе что еще можно было бы обеднять? Хотя в конструкции повествования, в диалогах и монологах чувствуется влияние театра, нельзя не замечать в Брессоне нечто более важное: романиста, создателя характеров, поскольку для него характер - словно оболочка души каждого персонажа.

   В образе Анны-Марии, беспокойной и упрямой гордячки, которую жажда абсолюта заставит разбиться о мирские препятствия, Брессон делает в высшей степени интересный набросок, из которого позднее вырастет кюре из Амбрикура, герой Дневника сельского священника, Le Journal d'un curé de campagne. Также это, в какой-то степени, - набросок всех его будущих персонажей. И в Анне-Марии, и в сельском священнике живет вечная молодость, почти что детство (Рене Фор своей игрой великолепно это показывает), о которой Бернанос писал: «Я тоже говорю себе, что молодость - дар Божий, и, как все дары Божий, его нельзя вернуть. Молоды, по-настоящему молоды, лишь те, кому Он предначертал не пережить своей молодости».

   БИБЛИОГРАФИЯ: Jean Giraudoux: «Le film de Beethanie», Gallimard, 1943 (в книге есть несколько диалогов, не попавших в фильм).

  Деньги

   1928 - Франция (3700 м)

     Произв. Cinemondial, Cinegraphic

     Реж. МАРСЕЛЬ Л'ЭРБЬЕ

     Сцен. Марсель Л'Эрбье, по мотивам одноименного романа Эмиля Золя

     Опер. Жюль Крюжер, Жан Лефор, Луи Ле Бертр

     В ролях Бригитта Хельм (баронесса Сандорф), Пьер Альковер (Николя Саккар), Иветт Гильбер (госпожа Мешэн), Альфред Абель (Альфонс Гюндерман), Мари Глори (Лин Амлен), Анри Виктор (Жак Амлен), Жюль Берри (Юрэ), Реймон Руло (Жантрон).

   Ожесточенную и зачастую подпольную борьбу ведут между собой Николя Саккар, директор «Всемирного банка», и крупный банкир Альфонс Гюндерман, владеющий, помимо прочего, важным нефтяным трестом. Гюндерман одерживает победу, через посредника помешав голосованию за расширение капитала компании «Континентальный орел», дочернего предприятия Саккара. Многие считают, что Саккар разорен; его любовница баронесса Сандорф переходит в стан врага и присоединяется к Гюндерману. Саккар становится главным спонсором исследований бедного летчика Жака Амлена, с которым его познакомил журналист Юрэ. Амлен хочет исследовать нефтяные месторождения в Гайане. Саккар убеждает всех, что Гюндерман вместе с ним участвует в этом предприятии. Он просит Амлена согласиться на пост вице-президента общества, созданного для поддержки проекта. Амлен соглашается при условии, что ему будет позволено совершить 7000-км перелет через океан до Гайаны с новым горючим, похожим на то, которое можно будет изготовить из добытой там нефти. Таким образом он хочет остаться самим собой. Саккар очень рад; в этой затее он видит превосходный рекламный ход. Однако это условие огорчает Лин, жену Амлена.

   Гюндерман исподтишка через иностранных подручных приобретает акции «Всемирного банка», накапливая таким образом «запасы». После начала перелета возбуждение на бирже достигает пика, и акции растут; также растет волнение и тревога Лин. Сообщают, что кто-то якобы видел, как объятый пламенем самолет Амлена рухнул в океан. Но Саккар получает шифрованную телеграмму с известием о том, что летчик в целости и сохранности приземлился в условленном месте. Саккар по низкой цене скупает резко упавшие акции и надеется получить гигантскую прибыль. Он рассказывает Лин правду и не дает ей покончить с собой.

   Амлен сооружает первую скважину. От переутомления у него начинаются проблемы со зрением. Саккар дает Лин чековую книжку на имя ее мужа, по которой она, обладая доверенностью, может выписывать любые суммы, какие только пожелает. На вечеринке у баронессы Сандорф хозяйка повторяет Саккару то, о чем шепчутся все вокруг: он идет прямиком к банкротству. Своей ловкостью и обольстительностью она выводит Саккара из себя и вытягивает для Гюндермана ценные сведения о состоянии его дел. Саккар говорит Лин, что собирается устроить большой бал в ее честь. Он говорит, что всегда хотел ее. Она сперва смеется, затем начинает плакать, поняв, что Саккар вовсе не шутит. Он угрожает засадить ее мужа в тюрьму за необеспеченные чеки, выписанные ею по книжке.

   Баронесса Сандорф по секрету сообщает Лин о преступных махинациях Саккара. На балу в ее честь Лин хочет выстрелить в Саккара, но баронесса ее останавливает. В самом деле, смерть Саккара мгновенно поднимет в цене акции «Всемирного банка». По совету баронессы Лин продает свои акции. Гюндерман поступает так же на крупнейших международных рынках. Саккар арестован. Жак возвращается и тоже попадает под арест. От потрясения зрение у него падает все больше - теперь он плохо видит на оба глаза. Они с Саккаром предстают перед судом. Прокурор говорит: «Это процесс над деньгами, - и добавляет Саккару, имея в виду Жака: - Вам чуть было не удалось очернить имя героя». Гюндерман обещает оплатить все обоснованные претензии, как только завладеет большинством акций «Всемирного банка». Он жертвует крупные суммы на благо обществу. Теперь Саккара и Жака обвиняют раздельно. Жак освобожден. Его зрение улучшается. Саккару предстоит провести в тюрьме еще полгода. Он подумывает о следующем деле и уже втягивает в него надзирателя.

   ► Последний немой фильм Марселя Л'Эрбье (и лучший его фильм, наряду с Бесчеловечной, L'inhumaine, 1924 - картиной, подводящей итог стилю ар деко и целой эпохе, к сожалению, ей вредят недостатки сценария и актерской игры). Фильм Деньги был вновь открыт в 60-е гг. и рассматривался некоторыми в те годы как манифест модернизма. Пусть и необязательно заходить так далеко в оценках, но фильм в любом случае доказывает, что Л'Эрбье - вовсе не академичный режиссер, каким его считали много десятилетий. Авангардистские поиски 20-х гг. раскрываются и достигают высшей точки в этом совершенно новаторском фильме, достойном занять место в ряду величайших шедевров немого кинематографа (рядом с Метрополисом, Metropolis, Наполеоном, Napoléon и пр.).

   Фильм основан главным образом на двух очень смелых формальных сочетаниях. В первую очередь отметим удивительное соседство короткого монтажа (зачастую даже очень короткого: 1952 плана при продолжительности 130 мин; это означает в среднем по 6,5 сек на каждый план) и подвижной камеры, при том что обычно при коротком монтаже используются статичные планы. В декорациях (как правило, гигантских) камера - или, вернее, камеры - создают вокруг персонажей безудержный ажиотаж, не подвластный их воле. Этот ажиотаж выражает неограниченную власть денег над целыми странами, обществами и отдельными людьми. Множественные молниеносные движения камеры приводят к радикальному уничтожению тяжеловесности и условностей классической раскадровки, средних планов, обычных склеек. Как будто бы деньги не служат пассивной и инертной темой картины, но сами ставят фильм, распоряжаются и управляют передвижениями персонажей - что, в конце концов, и является главной мыслью Л'Эрбье. Знаменитую сцену на Бирже Л'Эрбье снимал 3 дня в реальной обстановке с участием 2000 статистов, 15 камерами и с «удивительной механической инсталляцией, [позволявшей] резко спустить из-под Купола (с высоты 22 м) киносъемочный аппарат, ведший автоматическую съемку бурлящего биржевого зала» (см. «Жак Катлен представляет Марселя Л'Эрбье» [Jaque Catelain presente Marcel L'Herbier, Editions Jacques Vautrain, 1950]). Параллельный монтаж создает впечатление, будто самолет Амлена летит над биржей, снятой с верхней точки из-под Купола.

   2-м формальным принципом, на котором строится фильм, является сочетание всей этой технической виртуозности с трезвой, холодной, подчас бесстрастной актерской игрой, где нет ни следов модных веяний французского коммерческого кино тех лет, ни излишеств авангардизма. Еще один элемент модернизма: актеры играют не только лицом, но и всем своим телом, массивностью или хрупкостью силуэтов, перемещениями; а тем временем многочисленные, невероятно подвижные камеры, о которых мы говорили выше, гонятся за ними, поджидают или настигают их.

   Движущий мотив фильма - а именно, ненависть к деньгам и спекуляции - своим намеренно негативным и полемичным характером избавил повествование от всякой сентиментальности и напыщенности, на месте которых образовалась обжигающе-ледяная аллегория, масштабная абстрактная фреска, существующая вне времени, поскольку действие романа Золя перенесено в современность. При переносе действия в наше время роман стал более абстрактным, ничуть не утратив актуальности. В каком-то смысле Деньги являются амбициозной, эпической и грандиозной версией сатирической комедии Поля Армона и Леопольда Маршана «Эти господа из Сантэ» (Ces messieurs de ia Santé), успешно прошедшей по бульварным театрам в начале 30-х гг. и поставленной в кино Пьером Коломбье (1933).

   N.В. Л'Эрбье пригласил Жана Древилля для работы над документальной хроникой съемок под названием Вокруг «Денег» (Autour de L'argent). Эта увлекательная короткометражка стала известна не меньше самого фильма. Одноименный ремейк Денег был снят Пьером Бийоном (1936).

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (1952 плана) в журнале «L'Avant-Scene», № 209 (1978).

  Городские улицы

   1931 - США (83 мни)

     Произв. Э. Ллойд Шелдон

     Реж. РУБЕН МАМУЛЯН

     Сцен. Дэшилл Хэмметт, Оливер Х.П. Гэрретт, Макс Марсин

     Опер. Ли Гармс

     Муз. Дж. А. Гудрич, Карл Хайош

     В ролях Гэри Купер (Малыш), Сильвия Сидни (Нэн), Пол Лукас (Маскал), Уильям «Стейдж» Бойд (Маккой), Гай Кибби (Поп Кули), Стэнли Филда (Блэки), Уинн Гибсон (Агнес).

   Девушка но имени Нэн попадает в тюрьму за то, что помогла своему отчиму-гангстеру спрятать оружие, которым он убил своего сообщника, от которого решил избавиться Маскал, пивной магнат при сухом законе. Чтобы выручить Нэн из беды, ее возлюбленный, ярмарочный чемпион в стрельбе по прозвищу Малыш, вступает в банду Маскала, о чем раньше его умоляла Нэн. Однако теперь, в одиночестве тюремной камеры, Нэн как следует все обдумала и решила: ей не нравится, что Малыш превратился в богатого жулика и красуется в пальто на меху за рулем шикарного лимузина. Нэн выходит из тюрьмы, и Маскал устраивает вечеринку в ее честь. Он настойчиво домогается ее. Будучи скор на расправу он отправляет 2 убийц за Малышом, но тому удается от них сбежать. Несмотря на увещания Нэн, он возвращается на вечеринку, чтобы объясниться с Маскалом. Чтобы помешать их встрече, которая, по ее мнению, станет роковой для Малыша, Нэн назначает свидание Маскалу. На глазах у Нэн Маскала убивает любовница, которую он перед этим вышвырнул на улицу. Она обвиняет в убийстве Нэн. Малыш встает во главе банды и уводит Нэн. Гангстеры уверены в виновности девушки и требуют, чтобы Малыш от нее избавился. Однако он избавляется от них, сбежав вместе с Нэн. Вдвоем они решают уехать как можно дальше и навсегда оставить позади прогнивший мир сухого закона.

   ► 2-й фильм Мамуляна и единственный оригинальный сценарий Дэшилла Хэмметта. Эта гангстерская картина оригинальна и необычна тем, что построена с точки зрения двух героев, которым никогда не следовало попадать в преступный мир: из-за своей романтичности, молодости и невинности, до самого конца истории они останутся для этого мира чужими. Повествование отмечают 3 сильные и лиричные сцены, по праву ставшие знаменитыми: дебютная сцена у берега моря, сцена в переговорной кабинке в тюрьме и еще одна, ближе к концу, где героиня Сильвии Сидни пытается удержать героя Купера, жаждущего побеседовать с персонажем Пола Лукаса. Мамулян, великолепно владеющий техникой, демонстрирует неизменную виртуозность в форме, выстраивая рассказ и режиссуру на вторжении объектов, теней, умелых движений камеры, которые, в сочетании с пылкой игрой актеров, создают невероятно плодотворный синтез между немым и звуковым кино. Звуковой ряд также содержит ряд важных нововведений (закадровые диалоги на ночных грезах героини в тюрьме: звук выстрелов, искаженный телефоном в сцене убийства героя Пола Лукаса, и т. д.).

   Мамулян не скрывает отвращения и глубокого презрения к миру, показываемому на экране. Это отношение контрастирует с некоторым смутным сочувствием, которое американский кинематограф в то время часто проявлял к гангстерам и героям преступного мира. Здесь же несколько пронзительных приемов умолчания, короткая дикая схватка между посетителем ресторана и Маскалом, за которого немедленно вступаются его душегубы, или жизнерадостная, улыбчивая мерзость персонажа Гая Кибби убедительно отражают жестокость и постоянное насилие, характерные для этого бесчеловечного, заблудшего мира. Сочетание формализма и очень твердой моральной убежденности автора особо привлекательно в этом фильме.

  Железная корона

   1941 - Италия (106 мин)

     Произв. ЕNIС, Lux

     Реж. АЛЕССАНДРО БЛАЗЕТТИ

     Сцен. Коррадо Раволини, Ренато Кастеллани, Гульельмо Дзордзи, Алессандро Блазетти, Джузеппе Дзукка по сюжету Алессандро Блазетти и Ренато Кастеллани

     Опер. Вацлав Вих, Марио Кравери

     Муз. Алессандро Чиконьини

     В ролях Элилл Чегани (Эльза / мать Эльзы), Луиза Ферида (Тундра / мать Тундры), Рина Морелли (старая прядильщица), Джино Черви (царь Седемондо), Массимо Джиротти (Лицинио / его сын Арминио), Освальдо Валенти (Эрибер), Паоло Стоппа (Трифилли), Умберто Сильвестри (Фаркас), Уго Сассо (Накарете).

   Неопределенное время через несколько веков после Рождества Христова. После долгих и кровопролитных сражений Лицинио, царь Киндаора, покорил соседний народ. Но не стал угнетать и унижать его, а даровал ему мир на справедливых и щедрых условиях. Его жестокосердный брат Седемондо, мечтающий править Киндаором, не разделяет его великодушия и убивает Лицинио, чтобы захватить власть самому. Поднявшись на трон, он с тревогой выслушивает неясное пророчество о своем племяннике Арминио, сыне убитого царя. Чтобы избавиться от мальчика, надо бросить его ночью в долине, где бродят львы и откуда еще никто не возвращался живым. В действительности Арминио не просто выживает: хищники берут его к себе, выхаживают и растят.

   Проходят годы. Землетрясение открывает в горах ущелье, через которое Арминио выходит из долины. Однажды он встречает Тундру - дочь царя, некогда побежденного его отцом. Он ничего не знает о ней; она понятия не имеет о том, кто перед нею. Но как только Арминио узнает, что девушка живет лишь желанием отомстить за отца и свой народ, он вызывается ей помочь. Царь Седемондо организовал большой турнир, и Арминио в нем участвует. Победитель получит в награду руку Эльзы, дочери Седемондо. Царь думает, что Арминио мертв, но старое пророчество по-прежнему его беспокоит. Арминио одерживает победу в турнире, но берет в жены Тундру, а не Эльзу. Он сменяет на троне Седемондо и, объединив своим браком 2 народа, начинает эпоху справедливого и мирного правления. Символ этого правления - железная корона, отлитая из гвоздей с креста Иисуса, которую Арминио будет носить вместе с Тундрой (***).

   ► Смешанные чувства испытываешь (да и как может быть иначе?) при встрече с этим кинематографическим «монстром», с разнородными и неровными стилем и актерской игрой, неуверенным ритмом и сюжетом, до крайности запутанным многочисленными заимствованиями и влияниями. Упомянем лишь некоторые в произвольном порядке: немецкий экспрессионизм, Вагнер и «Нибелунги», средневековый героический эпос, Шекспир, римские легенды, сага о Тарзане и т. д. Картина пропитана и религиозностью, и язычеством, а также легендами, мифами и бабушкиными сказками; она то использует примитивные, дешевые фокусы, то вдруг предлагает восхитительные, причудливые находки. Она прославляет мир, но при этом воспевает войну, с наслаждением показывает битвы, заговоры, зверства. Если принять за данность, что главная задача фильма - выразить природу своего создателя, можно сказать, что кипучий и хаотичный Блазетти, которому студия «Lux» предоставила огромную свободу и почти неограниченный бюджет, снял свою лучшую картину. Во всяком случае - картину, уникальную в истории кино.

   БИБЛИОГРАФИЯ: La corona di ferro. Un modo di produzione italiano. Di Giacomo Editore. Roma. 1985 - коллективный труд под ред. Клавера Салинцато и Вито Дзагаррио (Claver Salizzato, Vito Zagarrio) о рождении, съемках и прокатной судьбе фильма.

   ***

   --- Текст взят из книги «Кинематограф, подробная иллюстрированная история 7-го вида искусства» (Le cinema, grande histoire illustree du 7'eart, vol. 2, Editions Atlas, 1982). - Прим. автора.

  День дельфина

   1974 - США (105 мин)

     Произв. Icarus Productions (Роберт Э. Релайэй) - Avcо Embassy

     Реж. МАЙК НИКОЛЗ

     Сцен. Бак Генри по роману Робера Мерля «Разумное животное» (Un animal doue de raison)

     Опер. Уильям Э. Фрэйкер (Technicolor, Panavision)

     Муз. Жорж Делерю

     В ролях Джордж К. Скотт (доктор Джейк Террелл), Триш Ван Девери (Мэгги Террелл), Пол Сорвино (Мэхоуни), Фриц Уивер (Херолд Демилоу), Джон Коркис (Дэйвид), Эдвард Херрманн (Майк), Лесли Чарлсон (Марианна), Джон Денер (Уоллингфорд).

   В центре океанографических исследований на острове у побережья Флориды морской биолог Джек Террелл, его жена и 5 студентов изучают дельфинов. Терпением и заботой Терреллу постепенно удается обучить 4-летнего дельфина по имени Альфа (Фа), родившегося и выросшего в центре, произносить односложные слова. Между Фа и Терреллом образовалась очень тесная дружеская связь. Но в какой-то момент дельфин перестает учиться. Тогда Террелл находит ему подружку по имени Бета (Бе), и Фа вовсе перестает говорить; теперь он слишком занят общением с новой знакомой на дельфиньем языке. Террелл разлучает дельфинов. Чтобы добиться возвращения Бе, Фа вновь начинает общаться с Терреллом и делает большие успехи.

   Шантажируя директора «Фонда Фрэнклина», финансирующего исследования, журналист Мэхоуни приезжает на остров, чтобы пронаблюдать за работой ученых, которая прежде была совершенно засекречена. Впрочем, Мэхоуни подозрительно хорошо осведомлен о том, что тут происходит. Чтобы опередить появление его статей в печати, Террелл рассказывает о достигнутых результатах сотрудникам «Фонда». Он уезжает на пресс-конференцию, но в последний момент узнает о ее отмене. На самом деле о ней было объявлено с единственной целью - выманить Террелла с острова; в это время студент Дэйвид похищает дельфинов и передает их заговорщикам из «Фонда», планирующим убить Президента США. Мэхоуни в действительности является правительственным агентом, ведущим расследование деятельности «Фонда». Он предупреждает Террелла о том, что затевается. Дэйвид учит дельфинов крепить мину ко днищу корабля, и Бета готовится атаковать яхту Президента. Фа сбегает от похитителей и возвращается к Терреллу, который приказывает ему помешать Бе. Фа плывет за Бе и вместе они крепят мину к яхте заговорщиков. Скрепя сердце, Террелл отпускает всех дельфинов в открытое море и объясняет Фа и Бе, что только так они смогут выжить.

   ► Этот весьма оригинальный фантастический фильм, снятый по роману Робера Мерля, основан на сочетании 2 разновидностей жанра, дополняющих друг друга. 1 разновидность обращается к детям (или, вернее, к тем взрослым, кто еще способен испытывать детские эмоции), другая - к обычным взрослым. Скажем сразу; эта смесь не понравилась публике, и картина потерпела в прокате оглушительный провал. Возможно, фильм на десяток лет опередил свое время. Сначала День дельфина предстает перед нами утопической сказкой о науке как спокойном пути к счастью, позволяющем делиться человеческим теплом и знаниями с другими живыми существами и мирами. Затем он преображается в фильм-предупреждение (подобно некоторым картинам Уайза), стремящийся предостеречь людей от некоторых неочевидных опасностей науки. В отличие от Штамма «Андромеда», The Andromeda Strain, он утверждает, что доля секретности необходима, чтобы обеспечить созерцательную и благотворную роль науки. Но главная цель фильма - внушить зрителю мысль, что всякий реальный научный прогресс, каким бы безобидным ни казался теоретически, может быть использован превратно в злодейских руках. Публике также не понравилось, что самые рискованные и причудливые повороты сюжета (как те, что связаны с покорностью и верностью дельфина Терреллу) поданы режиссером в спокойном и серьезном тоне, который отличает весь стиль фильма в целом, истребляя в нем всякое сходство с телесериалами. Слишком взрослый для детей, слишком детский для взрослых, День дельфина остается скорее игрой фантазии, нежели настоящим приключенческим боевиком. Эта пессимистичная притча не предлагает никакого выхода из ситуации и сожалеет, что наука не может оставаться исключительно формой поэзии, доказывающей общность всех живых существ и миров, даже не знающих о существовании друг друга. Масштабно и великолепно использован широкоэкранный формат. Красива музыка Жоржа Делерю.

  Дезире

   1937 - Франция (93 мни)

     Произв. Cineas (Серж Сандберг)

     Реж. САША ГИТРИ

     Сцен. Саша Гитри по собственной одноименной пьесе

     Опер. Жан Башле

     Муз. Адольф Боршар

     В ролях Саша Гитри (Дезире), Жаклин Делюбак (Одетта), Арлетти (Мадлен), Полин Картон (Адель), Жак Бомер (Монтиньяк), Сатюрнен Фабр (Корниш), Алис Делонд (мадам Корниш), Женевьев Викс (графиня).

   Дезире, вышколенный слуга, обожающий свою работу, попадает на службу к Одетте Клери, любовнице министра Монтиньяка. Одетта звонит бывшей хозяйке Дезире и от нее узнает, что он совершил некий чрезвычайно серьезный «проступок», за который был уволен. Одетта тут же раздумывает нанимать Дезире: тот требует от нее объяснений. Она трактует пресловутый «проступок» как попытку воровства. Дезире возмущенно отстаивает свою невиновность. На самом деле между ним и его бывшей хозяйкой сложились совсем иные отношения, нежели те, что завязываются между вором и его жертвой. Он успокаивает Одетту, заявляя, что она вовсе не в его вкусе, и таким образом сохраняет за собой место.

   На следующий день все домашние - новый слуга, кухарка, горничная, Одетта и Монтиньяк - отправляются на виллу в Довилле, принадлежащую хозяевам. Там ночью Дезире видит эротический сон, говорит, не просыпаясь, и неоднократно поминает хозяйку. Своими стонами он будит горничную, спящую в соседней комнате. Одетта видит похожий сон, во сне произносит имя Дезире и будит министра. Согласно соннику, купленному в привокзальном киоске и переходящему из рук в руки, такое поведение говорит о любви, которую спящий бессознательно испытывает к тому, кого видит во сне.

   Правительство выходит в отставку, и Монтиньяк вынужден вернуться в Париж. Он едет ночью в машине своего друга Корнита. В эту ночь между Дезире и Одеттой происходит решительное объяснение. Дезире решает окончательно покинуть новое место службы. Прежде чем попрощаться с хозяйкой, он советует ей оставить попытки женить на себе министра (который, к слову, неминуемо начнет ей изменять) и добавляет, что ей лучше вернуться в театр, поскольку профессия актрисы льстит ее любовнику. Что же касается самого Дезире, отныне он будет служить только одиноким мужчинам.

   ► Давайте помечтаем, Faisons un rêve и Мой отец был прав, Mon père avait raison - пьесы, совершенные по точности и простоте. Дезире, напротив - пьеса, вся состоящая из орнамента, ответвлений, отступлений, ремарок обо всем и ни о чем, реплик в сторону. Здесь Гитри, как и во многих других своих произведениях, описывает взаимоотношения между хозяевами и слугами. И те, и другие солидарны между собой, и в их солидарности общество обретает опору. Из своего положения слуги лучше видят реальность и лучше ею управляют. Гитри иллюстрирует этот парадокс с убедительной тонкостью, легкостью и иронией. К тому же его ремарки наполнены пророческим содержанием. В наши дни слуг не осталось, и общество перевернулось вверх тормашками.

   Совершенство и гениальность (поскольку говорить следует именно о гениальности) довоенных фильмов Гитри родились вовсе не чудом (чудо произойдет позднее). У них имеются четкие причины, которые легко определить:

   1) К тому моменту, когда Гитри взялся за экранизацию своих пьес, они уже с успехом прошли испытание временем. Экранизировать их 10–20 лет спустя означало перечитать их, прощупать, проверить на классические и вечные качества. Гитри, конечно же, отобрал для экранизации лучшие, но остается только сожалеть, что на экран не попали «Я тебя люблю», «Беранже» и «А жил ли мсье Прюдом?» - самое оригинальное и странное из его произведений.

   2) Гитри экранизирует свои пьесы в самый плодотворный период истории французского кино, к тому же его партнершей выступает самая талантливая и самая фотогеничная из его супруг - помимо прочего, она обладала ярчайшей индивидуальностью. Жаклин Делюбак оставила в памяти киноманов образ женщины сдержанной, но цветущей, страстной, но независимой, с современной манерой игры, лишенной тяжеловесности и предрассудков. Ее непосредственность, ироничное и совсем не слащавое обаяние идеально сочетаются с хорошо отлаженной игрой крупных профессионалов - Жака Бомера, Рэмю или Габи Морлэ: она вносит в ансамбль драгоценный и совершенно необходимый оттенок свежести.

   3) Гитри использует кинематограф как средство, а не как цель. Он не гонится за призрачными целями, связанными со спецификой этого вида искусства. У него новаторский стиль, но это почти незаметно из-за его легкости, функциональности, прозрачности и современности; это полная противоположность стилю авангарда, быстро устаревшему и вышедшему из моды. Он обладает кристальной чистотой и прозрачностью. Гитри никогда не прибегает к ненужным сценам-«разрядкам». Наоборот, он гибко и органично использует возможности кинематографа. Например, поскольку среди задач Дезире было показать параллели между миром слуг и миром хозяев, Гитри без конца переносится из одного мира в другой с легкостью и наглядностью, которые ему позволяют возможности киномонтажа. Ради этих удобств, в свою очередь, приходится частично переписать текст, но автор никогда не относился к своему тексту, как к чему-то святому.

   4) Личность Гитри-актера в этот период, несомненно - сердце и душа его фильмов. Это центральная личность, но вовсе не вездесущая. Гитри очень внимателен к своим партнерам. Достаточно присмотреться к той точности и сдержанности в фантазии, которыми некоторые актеры (напр., Сатюрнен Фабр) обладают у него, но не обладают у других режиссеров - уже только по этому можно судить, насколько он требователен и проницателен в работе с актерами.

   Ален Ренэ отметил (в журнале «Cinema 84», приложение к № 311, 1984), что в Дезире стиль игры самого Гитри эволюционирует от вымысла (поскольку поначалу в I акте Гитри предстает перед нами в образе слуги) к реализму (во II акте Гитри становится самим собой, а в III - обычным человеком, который на наших глазах, по выражению Ренэ, «доходит до границ трагизма»). На самом деле, все совершенно не так: в каждую минуту фильма Гитри является одновременно и слугой, и человеком, и при этом - оригинальной и уникальной личностью, не лишающей себя удовольствия сообщать свое мнение по любому поводу, относиться к другим свысока и с подозрением. В этом один из наиболее очевидных смыслов картины: показать, что этот слуга - именно благодаря положению слуги - находится в наилучшей позиции, чтобы трезво судить о мире и об обществе, в котором живет. До последней сцены, где он уходит от хозяйки, Гитри не расстается с образом почтительного, сознательного слуги, стильного (и стилизованного) в каждом жесте - таким мы его видели в начале картины, своеобразным архетипом слуги, довольного своим положением, с легким оттенком смиренного мазохизма, от которого служба еще приятнее. Точно так же, от начала и до конца картины, он остается необыкновенным человеком, способным соблазнять, наблюдать и давать советы - он и не может быть другим. Именно постоянное и гармоничное присутствие этих элементов в манере игры Гитри (а не их методичная и надуманная последовательность), наряду со многими другими причинами, неизменно восхищает зрителя.

   N.В. В фильме Жизнь на двоих, La vie а deux, Клеман Дюур, 1958, частично основанном на пьесе «Дезире», роль, сыгранную Гитри, исполняет Жерар Филип - в совершенно ином стиле, более приторном и манерном, но все же по-своему интересном.

  Беглецы из Сент-Ажиля

   1938 - Франция (99 мин)

     Произв. Dimeco Productions

     Реж. КРИСТИАН-ЖАК

     Сцен. Жан-Анри Бланшон, Жак Превер по одноименному роману Пьера Вери

     Опер. Марсель Люсьен, Андре Жермен

     Муз. Анри Верден

     В ролях Эрих фон Штрохайм (Вальтер), Арман Бернар (Мазо), Робер Ле Виган (человек-невидимка), Марсель Мулуджи (Филипп Макруа), Мишель Симон (Лемель), Эме Кларион (директор), Серж Грав (Андре Бом), Жан Клодио (Матьё Сорг), Рене Женен (Донадьё).

   ± В колледже провинциального городка Сент-Ажиль 3 ученика - Бом, Макруа и Сорг - основывают тайное общество «Храбрых трусов», чья задача - подготовиться к путешествию в Америку. Собрания проходят по ночам в классе естественных наук. После очередного собрания, когда 2 товарища уже отправились спать. Сорг остается один, чтобы писать дальше свой роман, и видит человека, который появляется, словно тень, и тут же исчезает. На следующий день, после урока английского, исчезает сам Сорг. На общем собрании учитель рисования Лемель, человек озлобленный и пьющий, винит в этом исчезновении своего коллегу Вальтера, учителя иностранных языков. Они ненавидят друг друга уже очень давно. Лемель не упускает ни единого случая сказать Вальтеру, что тот пугает детей, в чем его также упрекает директор.

   Загадочный человек, чье появление видел Сорг, навещает Лемеля и играет с ним в лото. Он советует ему бросить пить, иначе это может привести к опасным последствиям. Через несколько дней, когда Бом получает открытку из Америки за подписью Сорга, исчезает Макруа. На школьном празднике, пока дети на сцене разыгрывают пьесу Виктора Гюго «Эрнани», совершенно пьяный Лемель в очередной раз оскорбляет Вальтера и разбивается насмерть, упав с балкона. Несчастный случай или убийство? Бом исчезает последним из «Храбрых трусов», но он делает это по своей воле - чтобы самому расследовать загадочные события в колледже. Он забирает у Вальтера открытку Copra, которую учитель стащил, чтобы тоже начать расследование. Убедившись, что учитель руководствуется теми же мотивами, что и он, Бом начинает работать с ним рука об руку.

   За доской класса естественных наук Бом находит потайной ход, которым пользуется загадочный гость Лемеля. Мальчик следит за ним и доходит до мельницы, где томится Сорг, от нечего делать марая бумагу. Его похитила банда фальшивомонетчиков, которые, впрочем, не причинили ему никакого вреда. Лемель был их сообщником - вместо гравера. Ночью под командованием Вальтера дети захватывают мельницу и освобождают Copra. Бандиты скрываются бегством. Сорг винит в своем похищении директора. Именно он убил Лемеля, чтобы помешать раскрыть секрет. Макруа возвращается из Гавра, где его взяли тепленьким при попытке проскользнуть на борт корабля в Америку. Ночные собрания общества «Храбрых трусов» возобновляются: отныне Вальтеру оказывается неслыханная честь - ему разрешают на них присутствовать.

   ► Один из лучших фильмов Кристиан-Жака и один из немногих французских довоенных фильмов, чья репутация и успех ничуть не поблекли до сегодняшнего дня. Этот успех связан с прекрасной актерской игрой. (Выдающиеся взрослые актеры играют талантливо, но держат себя в строгих рамках. Со стороны детей - естественная игра, без какой бы то ни было жеманности.) Полное согласие между Кристиан-Жаком и Пьером Вери тоже способствовало успеху. Обоих связывает преклонение перед духом детства (любовь к приключениям и играм воображения), а также - влечение к персонажам с подчеркнутой выразительностью (странной, но не карикатурной и не утрированной), поиски юмора, что наполняет эту картину, однако не мешает появлению чего-то необычного, тайны или драмы. Если фильм стал популярнее Колдовства, Sortileges, 1945 или Убийства Деда Мороза, L'Assassinat du Père Noël, этим он также обязан режиссуре: более крепкой, более строгой, особенно в обращении с декорациями, которые не стремятся привлечь к себе внимание как к самостоятельному объекту. Именно когда Кристиан-Жак отваживается на скромные экскурсы в классицизм на основе не слишком амбициозных сюжетов, его талант выглядит убедительнее всего.

   N.В. Небольшая труппа детей-актеров, играющих в этом фильме, соберется снова на съемочной площадке Ада ангелов, L'enfer des anges, Кристиан-Жак, 1939 и Кадетов океана, Les cadets de l'ocean, Жан Древилль, 1942. Отметим также, что Старики из Сен-Лу, Les Anciens de Saint-Loup, 1950, довольно удачный фильм, написанный Пьером Вери на основе собственного романа и поставленный Жоржем Лампеном, представляет собой своеобразное «продолжение и завершение» Беглецов, хотя в нем и действуют другие герои.

  Доктор Леннек

   1948 - Франция (100 мин)

     Произв. Films Maurice Cloche

     Реж. МОРИС КЛОШ

     Сцен. Жан Бернар-Люк по сюжету Мориса Клоша

     Опер. Клод Ренуар

     Муз. Жан-Жак Грюненвальд

     В ролях Пьер Бланшар (Рене Леннек), Жани Хольт (Мадлен Бэль), Сатюрнен Фабр (Леннек-отец), Мирей Перре (Жакмин Даргу), Пьер Дюкс (Рекамье), Жанин Вьено (Марианна), Жеймон Виталь (Бэль).

   Леннек жалуется на свое бессилие перед свирепствующей эпидемией чахотки. Его лучший друг и коллега умирает от ужасной болезни. Леннек разрабатывает технологию прослушивания легких и изобретает стетоскоп, за что коллеги поднимают его на смех. Он также публично отстаивает мнение - скандальное для товарищей по цеху - что нужно распознать болезнь, прежде чем искать методы для ее лечения. Исследования помогают ему прийти к выводу, что существует не несколько разновидностей чахотки, как полагали в то время, а несколько стадий одной болезни. Он едва успевает закончить трактат о прослушивании легких, когда и его самого уносит его вечная противница.

   ► Жанр назидательной биографии пользовался успехом во французском кино между 1945 и 1955 г. - вероятно, он вдохновлялся бессознательным желанием вновь отыскать следы «позитива» и определенные ценности после столь долгого периода потрясений и разрухи. Как бы то ни было, этот жанр, зачастую далеко не столь шаблонный, как о нем принято думать, в данном случае позволяет Морису Клошу изложить в довольно крепком повествовании целую серию захватывающих фактов, имеющих отношение к 1-м шагам современной медицины всего каких-то 150 лет назад. Хаотичной, по-природному барочной игрой Пьер Бланшар, не форсируя таланта, раскрывает терзания персонажа и делает его родным для зрителей. Наряду с Господином Венсаном, Monsieur Vincent, Доктор Леннек, совершенно очевидно, представляет собой вершину творчества Мориса Клоша, которого именно благодаря 2 этим фильмам не стоит ценить слишком низко. 2 его первых фильма, аккуратные экранизации литературных произведений Жермен Акреман и Альфонса Доде - Эти дамы в зеленых шляпках, Ces dames aux chapeaux verts, 1937 и Малыш, Le Petit Chose, 1938 - также достойны просмотра, не говоря уж о Седьмом этаже, Sixieme etage, 1939, симпатичной популистской мелодраме.

  Дочь Дракулы

   1936 - США (70 мин)

     Произв. U

     Реж. ЛЭМБЕРТ ХИЛЛИЕР

     Сцен. Гэрретт Форт

     Опер. Джордж Робинсон

     В ролях Отто Крюгер (Джеффри Гарт), Маргерит Чёрчилл (Дженет Блейк), Эдвард Ван Слоун (доктор Ван Хелсинг), Глория Холден (графиня Мария Залеска), Ирвинг Пичел (Шандор), Нэн Грей (Лили), Хедда Хоппер (леди Эсме Хэммонд), Гилберт Эмери (сэр Бэзил Хамфри).

   Лондон. Профессор Ван Хелсинг арестован за убийство Дракулы. 2 полицейских обнаружили его у тела вампира, чье сердце проткнуто осиновым колом. Ван Хелсинг напрасно пытается растолковать властям, что такое вампиры: «Их сила, - говорит он, - кроется в самом факте, что никто не верит в их существование». Он утверждает, что оказал человечеству услугу, уничтожив Дракулу. Ночью загадочная венгерская графиня Мария Залеска - родная дочь Дракулы - при помощи драгоценности гипнотизирует полицейского, охраняющего тело ее отца, и уносит Дракулу. Шандор, верный и злобный слуга Марии, помогает ей сжечь тело Дракулы, свершая тайный обряд: Мария машет крестом перед языками пламени и произносит ритуальные заклинания, которые должны навеки изгнать душу вампира. Она хочет избавиться от родового проклятия.

   Психиатру Джеффри Гарту поручено помочь Ван Хелсингу, хотя доктор с большим недоверием относится к существованию вампиров. На венгерском бале Гарт знакомится с графиней. Он удивляется, что в ее апартаментах нет ни одного зеркала. Шутливым тоном она говорит, что вампиры не отражаются в зеркалах. Гарт очень нравится ей, и она хочет, чтобы он помог ей избавиться от проблем. Ночью Шандор подбирает на мосту девушку, пытавшуюся свести счеты с жизнью. Он отводит ее к графине, чтобы девушка позировала ей для портрета. Та же, не в силах побороть собственные аппетиты, завораживает ее драгоценным украшением. Полицейские приносят потерявшую сознание девушку в больницу: Гарт замечает на ее шее характерные следы укуса. Он гипнотизирует ее по сложной методике и понимает по ее шепоту, что она стала жертвой графини, дочери Дракулы. Теперь он совершенно убежден в существовании вампиров. После гипнотического сеанса девушка умирает.

   В Трансильвании, в замке Дракулы, графиня, теперь уже отказавшаяся от мысли излечиться, держит в плену околдованную ею Дженет Блейк, секретаршу и невесту Гарта. Графиня готова освободить ее при условии, что Гарт, в которого она влюблена, согласится остаться с ней среди живых мертвецов, и примет от нее дар вечной жизни. Тем самым она пробуждает ревность в своем слуге Шандоре, слабоумном человеке, давно мечтающем стать вампиром. Тот убивает ее стрелой, предназначенной Гарту, которого графиня заслоняет своим телом. Самого Шандора убивают полицейские. После смерти 500-летней графини Дженет приходит в сознание.

   ► 1-е продолжение Дракулы, Dracula Тода Браунинга. Вариации на эту тему, зачастую нелогичные по содержанию, но привлекательные по форме, обладают, по крайней мере, одним главным достоинством: они четко обозначают набор эстетических критериев, которым пользуются картины и книги о знаменитом вампире. Если сага о Франкенштейне нацелена прежде всего на то, чтобы удивлять публику необыкновенными и пугающими событиями, которые стимулируют воображение, роль рассказов о вампирах гораздо более обманчива. Их задача - встревожить, заворожить зрителя слегка нездоровой атмосферой, размышлениями о жизни, смерти и существах 3-й разновидности («неумерших»), которые существуют вне жизни и смерти и дают массу возможностей для извращенных и увлекательных спекуляций. Чтобы подпитывать визуально эти спекуляции, авторы рассчитывают не столько на изобретательные качества сценария, сколько на поиски формы в операторской работе и в постановке, на тревогу, рождаемую необычайной и вычурной актерской игрой (см. лаконичную, но сильную сцену, когда графиня околдовывает натурщицу). Гениальный Мурнау открыл (и закрыл) этот путь. После него гораздо менее честолюбивые авторы брались за это направление, чтобы создать новый тип сериала. Тема вампиризма обогатится и усложнится в следующем ее воплощении - фильме Сын Дракулы, Son of Dracula, 1943, снятом Робертом Сиодмаком, экспертом по злым чарам.

  Золотая лихорадка

   1925 - США (оригинальная версия: 2720 м; озвученная версия для повторного проката в 1942 и 1956 гг.: 2150 м)

     Произв. UA (Чарлз Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин

     Опер. Ролланд Тотеро

     В ролях Чарлз Чаплин (одинокий старатель), Джорджия Хейл (Джорджия), Мэк Суэйн (Большой Джим Маккэй), Том Мёрри (Черный Ларсен), Генри Бёргмен (Хэнк Кёртисс), Бетти Моррисси (Бетти), Мальколм Уэйт (Джек Кэмерон), Джон Рэнд, Алберт Остин (старатели).

   Чарли приезжает на Аляску, где толпы старателей надеются сколотить состояние. В хижине Черного Ларсена, скрывающегося от полиции, случай сводит 3 более-менее закаленных мужчин: самого хозяина хижины; Чарли, попавшего к нему после изматывающего полета на урагане; и Большого Джима, только что нашедшего великолепную золотую жилу.

   Все умирают от голода. Они тянут жребий, кому идти за едой: карта выпадает Ларсену. Пока его нет, голод достигает такой силы, что Чарли готовится закусить ботинком. У Большого Джима начинаются галлюцинации: вместо Чарли он видит аппетитную курицу и гонится за ней с ножом в руках, затем - с ружьем и, наконец, с топором. Чарли обороняется как может. В поисках еды Ларсен набредает на жилу Большого Джима, а затем оглушает самого Джима лопатой, когда тот возвращается обратно в хижину. Ларсен сбегает с золотом, добытым Большим Джимом, и падает в пропасть.

   Однажды вечером Чарли заходит в салун в соседнем городе, встречает там танцовщицу Джорджию и теряет голову от восхищения перед ее красотой. Она влюблена в Джека, местного сердцееда. Чтобы Джек поревновал, она танцует с Чарли. Тот же весьма некстати надевает вместо пояса поводок - с собакой на конце. Позднее Чарли, измученный голодом, делает вид, будто падает в обморок рядом с хижиной инженера, и таким образом получает еду. Инженер уезжает на несколько недель и оставляет Чарли сторожить хижину. Чарли подрабатывает то тут, то там и воображает, что Джорджия придет к нему ужинать в рождественскую ночь (в своих мечтах он, чтобы повеселить ее, втыкает вилки в булочки и танцует ими). Большой Джим, потерявший память после удара лопатой, не помнит, где находится найденная им жила. Он отыскивает Чарли и пытается его разговорить. Ночью поднимается буря и уносит хижину на край пропасти. В адски напряженной сцене, поскольку дом балансирует на краю пропасти при малейшем движении, Большому Джиму и Чарли удается выбраться наружу за секунду до того, как хижина обрушится вниз.

   Выясняется, что буря вынесла хижину к той самой горе, где Большой Джим нашел золото. Они с Чарли становятся партнерами и зарабатывают миллионы. На борту корабля Чарли находит Джорджию, которая решила навсегда покинуть Аляску. На какой-то момент она принимает его за безбилетного пассажира и даже хочет оплатить его проезд. Когда недоразумение улажено, они удаляются, взявшись под руку, к их каюте. Чарли твердо намерен взять Джорджию в жены.

   ► 2-й полнометражный фильм Чарли (после Парижанки, A Woman of Paris), снятый для компании «United Artists», основанной им в 1919 г. с Дагласом Фэрбенксом, Мэри Пикфорд и Дэйвидом Уорком Гриффитом. Этот фильм Чаплина больше всего напоминает приключенческий фильм; тем самым режиссер усиливает и доводит до совершенства одиночество героя. Чарли одинок не только в светском обществе, не только в несчастной любви, но и среди просторов враждебной природы. Здесь его переживания и невзгоды (страх, голод и т. д.) оказываются еще сильнее и нагляднее, чем в городе. Это не мешает некоторым сценам разворачиваться в замкнутых и довольно тесных пространствах (хижина, салун), поскольку бурлескная хореография Чаплина требует точных границ, а также возможности пристально, словно под микроскопом, следить за передвижениями и мимикой актера.

   Съемки начались в Сьерра-Неваде с Литой Грей в главной женской роли. От этой 1-й фазы съемок сохранились лишь начальные планы очереди из старателей. Затем Чаплин переделал в студийных интерьерах уже готовые сцены и отдал женскую роль Джорджии Хейл. (Тут биографы расходятся во мнениях относительно причины этих перемен; брак Чаплина с Литой Грей начинает разваливаться; Лита Грей беременна и не может сниматься; Чаплин недоволен ее игрой.) Весьма дорогостоящие съемки Золотой лихорадки продлились 14 месяцев, но окупились сполна, учитывая огромный успех фильма (в повторном прокате после войны этот успех не уменьшился; тогда на экран вышла озвученная копия, где титры, к огорчению многих критиков, были заменены несколько назойливым и напыщенным закадровым комментарием). Красота черно-белого изображения, строгость, тонкость и эмоциональность актерской игры, комическое совершенство сцен в замкнутых пространствах (ужин с ботинком; галлюцинации спутника Чарли, который принимает его за курицу; опасное балансирование хижины на краю пропасти) повлияли на то, что фильм заслужил самую универсальную славу и стал одним из самых бесспорных шедевров в творчестве Чаплина. При всей виртуозности стиля и комичности действия, персонаж Чарли следует от одного разочарования к другому. Его судьба грустна и трагична, и потому счастливый эпилог кажется довольно банальным и искусственным.

   N.В. Из озвученной версии (1942 и 1956 гг.) удалены 2 небольшие сцены (с медведем и в хижине).

   БИБЛИОГРАФИЯ: пересказ в 95 репродукциях в журнале «L'Avant-Scene», № 219–220 (1979).

  Карл Май

   1971 - ФРГ (187 мин)

     Произв. TMS Film (Бернд Айхингер)

     Реж. ГАНС-ЮРГЕН ЗИБЕРБЕРГ

     Сцен. Ганс-Юрген Зиберберг

     Опер. Дитрих Ломан (цв.)

     Муз. Малер, Шопен, Лист

     В ролях Хельмут Каутнер (Карл Май), Кристина Зодербауем (Эмма), Кате Гольд (Клара), Аттила Хорбигер (Диттрих), Лиль Даговер (баронесса Зуттнер), Вилли Тренк-Гребич (журналист Лебиус), Мади Раль (вдова издателя Мюнхмайера), Хайнц Моог.

   Карла Мая, автора приключенческих романов-бестселлеров, осаждают со всех сторон. Его ранние произведения упрекают в излишнем эротизме и недостоверности; его самого обвиняют в гомосексуализме и мошенничестве; говорят, будто бы он только в воображении путешествовал по странам, описанным в его книгах. Журналист-шантажист роется в его бурной молодости в поисках компромата; 1-я жена жадно его обирает. На закате жизни Май ведет диалоги со своими персонажами, сравнивает отношения со 2-й супругой, бывшей секретаршей, с мифом о Филемоне и Бавкиде и размышляет о смысле своего творчества. «Я всегда смотрел на реальность глазами ребенка; меня притягивала суть вещей, а не видимость. Успех моих книг, несомненно, связан с тем, что я говорил с читателем, как ребенок с ребенком». Суд Карла Мая с шантажистом заканчивается в пользу писателя, и судья воздает должное «великому мистику Карлу Маю, путешествующему по временам, где рушатся легенды». Писатель действительно пытался выразить «мировую душу» в образе таких героев, как Верная Рука. Он воспевает Вильгельма II, но иногда встает и на позиции пацифистов. Он умирает в 1912 г. Им продолжают восхищаться такие разные люди, как Георг Тракль, Бертольд Виртель (***), Генрих Манн, Адольф Гитлер.

   ► Людвиг - Реквием по королю-девственнику, Ludwig - Requiem fur einen jung-fraulichen Konig, 1972, Карл Май и Гитлер, фильм из Германии, Hitler - Ein Film aus Deutschland, 1977 можно считать полноценной трилогией, где Зиберберг, фантазируя на тему жизни 3 знаменитых людей, размышляет о корнях и мифах Германии XX в., о мрачных силах, приведших ее из хаоса к славе, а от славы - к апокалипсису. Для этого он использует как самые простые, так и самые изысканные средства кинематографа. Иногда эти средства одинаковы, поскольку в современном кино часто все переворачивается с ног на голову, и новое - это хорошо забытое старое. Так использование расписанных холстов вместо декораций становится у Зиберберга поочередно то отсылкой к изобразительным искусствам, то ностальгическим намеком на детство кинематографа, на фильмы Мельеса, то новаторским авангардистским решением.

   Карл Май занимает во всех смыслах слова центральное место в трилогии и творчестве Зиберберга. Это плод хрупкого, ненадежного равновесия между авангардом и традицией, совершенно раздробленным, нарочито литературным и искусственным типом повествования и биографией классического образца, безудержной, спекулятивной игрой воображения (порождающей множество ассоциаций, идей и метафор) и простым и ясным документальным изложением фактов. Актерская работа режиссера Хельмута Каутнера - одна из самых удивительных актерских работ в «молодом немецком кинематографе», наряду с работами Клауса Кински в фильме Агирре, гнев Божий, Aguirre, der Zorn Gottes и Бруно С. в Каждый за себя, и Бог против всех, Jeder für sich und Gott gegen alle. Она придаст этой картине цельность и усиливает ее магию. Тот факт, что Каутнер - режиссер, переживший фашизм и, в определенной мере, боровшийся с ним, - играет роль выдающегося и популярного писателя, не принадлежавшего к рядам интеллектуалов (отчего еще сложнее точно определить его влияние на массы;, поднимает этот образ на почти потусторонний уровень. В некоторые моменты Каутнер говорит от своего лица, от лица всей Германии и немецких художников, в разное время повлиявших (иногда не понимая того) на мифологию, величие и трагедию родной страны. Исследуя противоречия в душе Карла Мая, Зиберберг пытается постичь противоречия самой Германии. стремясь стать одновременно и аналитиком ее, и счетоводом, и поэтом. Его амбиции огромны и почти безумны, и произведение, в котором они воплощаются, обречено остаться незавершенным и всегда открытым к продолжению. Сцена бессонной ночи перед судебным слушанием, когда Карл Май разглядывает в своем доме макет деревушки, а также другая сцена, где чувствуются параллели с описанной выше, когда враг писателя, юридический советник вдовы его издателя, разглядывает свою коллекцию, рассуждая вслух о покойном Карле Мае, несет в себе необычный заряд, поэтическую силу, тайну, почти уникальную в современном европейском кино.

   ***

   --- Георг Тракль (1887?1914) австрийский поэт. Бертольд Виртель (1885?1953) - австрийский сценарист и режиссер.